Особенно,... 
72 
В это время в комнату вошла Синтия с подносом в руках.
— Поболтать сможете позже, — сказала она. — Сначала Хани надо поесть. Амиго, убирайся с кровати! — велела женщина.
Пес тут же соскочил на пол.
— Можно мы вернемся, когда ты поешь? — спросил мальчик.
— Конечно, можно, мой золотой, — ответила девушка. — Не забудь, я хочу узнать, что произошло.
— Пойдем к папе, Амиго.
Хани принялась за еду, а Синтия присела на кресло.
— Ты должна рассказать мне, что здесь делалось три дня, пока я болела. Я почти ничего не помню.
— У тебя был очень сильный жар, — отозвалась жена доктора. — Судя по словам Дуга, Люк почти не выходил из твоей спальни.
— Похоже, я должна благодарить не только его, но и Дуга.
— Да, он замечательный врач, — безразличным тоном промолвила Синтия, — но за тобой ухаживал один Люк.
Хани улыбнулась — в глазах Синтии появился обычный блеск.
— Смотри, он повесил занавески, которые ты сшила.
Девушка удивленно осмотрелась по сторонам и только теперь заметила, что на окнах висели ее занавески.
— Что ж, поблагодарю его за это, — молвила она, поглядывая на подругу поверх чашки.
Хани догадалась, что Синтия, не оставившая надежду поженить их, нарочно преувеличивала роль Люка в ее выздоровлении.
Еда утомила больную, и она опять уснула.
Когда Хани проснулась, в комнате сгустились сумерки. Сквозь открытую дверь она увидела Люка и Джоша, сидевших за кухонным столом. Подперев голову одной рукой, другой Джош лениво ковырял что-то вилкой в своей тарелке.
— Джош, так за столом не сидят, — сказал Люк. — Тебе не нравится еда?
— Не нравится, — капризно ответил ребенок. — Хани готовит вкуснее.
— Не сомневаюсь, сынок, но лучше у меня не получается.
Джош подцепил кусочек мяса и лениво поднес его ко рту.
— А Хани сможет снова готовить нам?
— Не знаю. Пока тебе придется довольствоваться моей кухней.
— Печенье такое жесткое — его даже Амиго не ест.
Люк опустил глаза и увидел, как Амиго грызет его кулинарное изделие, которое Джош украдкой бросил ему под стол.
— Мне вовсе так не кажется.
— Он просто не хочет тебя огорчать, потому и ест, — убежденно заявил малыш.
— Тебе бы пример с него взять, — вымолвил Люк. — Думаю, ты тоже мог бы съесть то, что я приготовил.
— Ну да, стану я есть это печенье… — капризничал ребенок.
— Хорошо. Давай приготовим другое для Хани.
Девушка удивленно наблюдала за тем, как отец и сын убирали все со стола. Затем Джош пододвинул к столу табуретку, а Люк принялся за тесто.
— Ну что ж, вперед, шеф Маккензи! — взмахнув рукой, проговорил Люк.
— Какой шеф? — с подозрением спросил мальчик.
— Это человек… В общем, это хороший повар, — усмехнулся отец.
Похоже, это объяснение пришлось Джошу по нраву, во всяком случае, он улыбнулся во весь рот и погрозил отцу пальцем.
— А теперь ты должен тонко раскатать тесто. Я скажу тебе, когда хватит, — заявил мальчуган.
— Есть! — Люк взял скалку и принялся за дело. Не сводя с него глаз, Джош облокотился на стол.
— Кажется, довольно, — важно заявил он, когда тесто, по его мнению, стало достаточно тонким.
— Что теперь? — поинтересовался Люк, откладывая скалку в сторону.
— А теперь бери стакан и вырезай кружочки.
Отец принялся старательно выполнять указания ребенка, но тот остановил его:
— Нет, ты все делаешь не так. Джош взял у Люка стакан и стал показывать, как надо вырезать тесто.
— Ничего не получится, если ты не будешь вертеть бедрами. — Мальчик покрутил попкой, как учила его Хани.
— Ты хочешь сказать, что надо делать вот так? — спросил Люк, надавливая рукой на стакан и вертя своими стройными бедрами. — Наверное, под музыку у нас бы все получилось лучше.
— Папочка, ну откуда же мы возьмем музыку, особенно когда Хани болеет и не может играть на гитаре? — с грустью спросил мальчик.
Глаза девушки наполнились слезами умиления.
Поставив противень с печеньем в печь, Люк подбоченился и спросил сына:
— Шеф, а что, по-твоему, надо делать с невкусным мясом?
Маккензи едва сдержал смех, когда увидел, как важно нахмурился ребенок.
— Может, подсолить его немного? — предложил Джош.
— Не пойдет… Хани и так жаловалась, что я пересаливаю кашу.
— Тогда, может, выбросим его?
— Еду не выбрасывают, так всегда говорила моя мама.
— Я знаю, что мы сделаем с мясом! — засияв, вскричал ребенок. — Давай отдадим его Амиго.
72 
