Последние отзывы

  72  

На лице золотых дел мастера читалась гордость своим произведением, а улыбка, появившаяся на лице Роберта, была не меньшей наградой для хозяина лавки, чем тяжелый мешочек с деньгами.

– Вы довольны, лорд Керкленд?

– Это именно то, что мне хотелось, – ответил Роберт. – Прекрасная работа!

Обратный путь до замка Босуэл Роберт проделал с легким сердцем. Он собирался побывать дома, в Эшкерке, после поездки в Эдинбург. Керкленду страшно хотелось увидеть Элизабет, и он надеялся, что радость, которую они оба испытывают от ожидаемого появления на свет Божий их ребенка, изгладит из их сердец воспоминание о жестоких словах, которые они наговорили друг другу в последний раз. Он одевался, чтобы спуститься вниз, и напевал веселую песенку.

Одет Роберт был, как всегда, небрежно; он вообще не уделял одежде особого внимания. Моде он не следовал и полагался исключительно на свой вкус, а в результате неизменно выглядел естественно и элегантно, так что даже привередливый в этом смысле Джеймс Грэхем завидовал ему.

Раздался стук в дверь. Но разве обыкновенное «тук-тук» может испортить настроение? Граф не знал, что в дверь стучит беда.

На пороге стоял гонец из Эшкерка.

– Уилл! – удивленно воскликнул Роберт.

– Милорд, я привез весточку от сэра Дэвида. – Он нерешительно протянул Роберту письмо и попятился с каким-то странным выражением. – Я пойду присмотрю за лошадью, сэр.

Молодой человек знал, что его лэрд будет огорчен новостями, и ему было очень жаль, что именно он принес дурные вести своему господину.

Роберт рассеянно кивнул, отпуская Уилла, и тот поспешно удалился. Тогда Роберт сломал печать на письме и принялся читать.

Роберт перечитал послание брата, потом в гневе скомкал его и швырнул в камин.

Ярость и отчаяние захватили его одновременно. Последнее письмо, полученное им из дома, говорило, что скоро он станет отцом. Теперь, судя по всему, ждать ему было нечего. Разочарование было огромно. Сколько раз он представлял себе, какую радость в их жизнь принесет этот малыш! Новая жизнь стала бы воплощением их любви.

Роберт представил себе, как теперь горюет Элизабет. Разве не могла она поделиться с ним своей бедой? Разве нельзя надеяться на то, что у них еще будут дети? И вместо этого Элизабет не смогла придумать ничего лучшего, как вообще уехать домой, в Бэллантайн! Как бы ни был Роберт разочарован утратой младенца, еще сильнее он огорчился сообщением об отъезде жены. И чем дольше он думал об этом, тем сильней злился на жену. Она даже не удосужилась сообщить ему об этом сама.

Граф взял черный бархатный футляр, открыл коробочку и принялся теребить тонкую золотую ленточку – венчальное кольцо, которое он так и не подарил Элизабет. О том, что сам во многом виноват, Роберт не думал. Он разразился проклятиями по адресу этой упрямой женщины.

– Проклятая дура! Каким же я был глупцом, что позволил отговорить себя от церковного освящения брака! Теперь мне придется добираться до Бэллантайна. И тогда я буду лупить ее по ее распрекрасному задику всю дорогу до Эшкерка!

Роберт кивнул самому себе и спрятал кольцо в карман камзола.

Большой зал замка Босуэл был похож на королевский двор, ибо воздать почести Джеймсу Грэхему приехали самые родовитые шотландцы. В течение нескольких дней они прибывали в Глазго; многих из них маркиз Монтроз пригласил лично. Поскольку он являлся губернатором, назначенным королем, такое приглашение больше походило на приказ.

Многие приехали по старой дружбе, некоторые – движимые презрением, кое-кто из любопытства. Но друзья или враги, они все прибыли, и Джеймс Грэхем царил среди них, как если бы он сам был монархом, а не представителем его.

– Властью моего короля, на глазах у Господа Бога и всех здесь присутствующих посвящаю вас в рыцари Англии. – И Джеймс Грэхем прикоснулся шпагой к плечу огромного ирландца. – Встаньте, сэр Элистер Мак-Дональд.

Высоченный ирландец поднялся, совершенно сбитый с толку этими неожиданными действиями, как и многие другие, чьи одеяния из бурой ткани тут же заменялись более приличествующей их титулам одеждой. Потрепанный плед ирландца заменили на синий атласный камзол и штаны, шнурованные броги уступили место башмакам. На пояс новоиспеченному рыцарю повесили кинжал, украшенный драгоценными камнями, на шею – ожерелье с кельтским орнаментом. Копна буйных рыжих волос превратилась в длинные локоны, доходящие до плеч, а свисающие усы подстригли и аккуратно расчесали.

  72