18 
Эльф протянул руку, сказал с хрипотцой:
– Иди ко мне, деточка.
Замерла. Ноги будто приклеились к полу. Не видела, но почувствовала, как захлопнулась дверь кабинета. Послышался отвратительный лязг – снаружи повернули ключ, перекрыли единственный путь к бегству.
Хозяина моя нерешительность не обрадовала: брови сошлись на переносице, взгляд утратил маслянистость, стал злобным.
– Иди сюда, – прошипел он.
Только без паники! Без паники!!! Это всего лишь жирный, богатый эльф, ничего больше! Нужно попробовать завязать беседу, расположить к себе, вызвать симпатию. Может быть, разговор отсрочит более близкое знакомство.
– Здравствуйте, – пискнула я. – У вас очень красивый дом.
– Иди сюда!
Ясно. Беседовать толстяк не собирается. Конечно, я ведь рабыня, мебель. Нужно подчиниться, просто выполнять его желания.
Я проковыляла несколько шагов, когда расстояние стало критически опасным – снова встала. Новых приказов не последовало: эльф с несвойственной толстякам прытью подскочил, ухватил за руку и поволок к пугающей громадине дивана.
Никаких комплиментов, никаких прелюдий, только потные объятия и зловонное дыхание. Я в мановение ока очутилась на злополучном диване, сверху навалилась тяжелая туша. Это оказалось куда противнее, чем предполагала. К горлу подкатила тошнота, я напрочь забыла об угрозе переселения в барак, обо все забыла! Выпалила:
– Нет!
Но эльф не услышал, вернее, не пожелал услышать.
Тонкая ткань не может оградить от горячих, торопливых пальцев, которые стремятся не приласкать, а пощупать все, до чего дотянутся. Они не знают стеснения, нагло елозят по телу.
– Нет! – взмолилась я.
Ответом стало похотливое хрюканье, потная ладонь легла на грудь, сдавила. В тот же миг колено толстого эльфа попыталось раздвинуть мои ноги, но я сжалась, хоть и поняла – долго сопротивляться не смогу, хозяин гораздо сильнее. Тело эльфа затряслось, из горла вырвалось хрюканье. Я не сразу сообразила, что это смех.
– Пусти меня!
– Тихо! – рыкнул хозяин, от возбуждения голос совсем охрип.
Пальцы эльфа нащупали злополучный разрез платья, коснулись обнаженной кожи. Минуя мое сопротивление, устремились туда, где границ приличия уже не существует. Я взвыла, попыталась извернуться и оттолкнуть. Непростительная ошибка – чем активнее сопротивляюсь, тем настырнее становится эльф. Нужно было прикинуться бревном.
В голове промелькнула трусливая мысль – все правильно, Лёля! Продолжай! Ему понравится, и ты останешься здесь, в этом доме. Лучше стерпеть несколько минут унижения, чем оказаться в общем бараке. Пусть берет, что хочет, с тебя не убудет!
К горлу подкатил комок тошноты, а я действительно замерла. Но хозяин не заметил – наваливался с прежним энтузиазмом, щупал, пытался задрать платье. Я представила, как этот свин пыхтит сверху, стонет и прикрывает от удовольствия глазки…
Что случилось дальше – помню плохо. Кажется, рядом с диваном нащупала что-то холодное, увесистое. Потом раздался глухой звук. Эльф разом обмяк, расплылся по мне, придавил так, что даже вздохнуть не могла. По шее потекло нечто вязкое, горячее. Я пыталась столкнуть с себя эту тушу и, когда она все-таки свалилась на пол, долго, очень долго, глотала воздух.
Как только осознание вернулось – вскочила. Эльф лежит неподвижно, лысина в крови, багряное пятно медленно расползается по ковру. Убила.
Я дернулась в сторону, чуть не упала, споткнувшись о брошенную на пол статуэтку.
Сообразила – нужно проверить пульс. Кто знает, может, ушастый все-таки выдержал удар? Может быть, при должной медицинской помощи…
Приблизиться к распластанному телу страшно. Кажется, толстяк вот-вот подскочит, схватит, и все начнется сначала. Или схватит и придушит, но этот вариант не так плох, как первый.
Дрожа, опустилась на колени рядом с ним, осторожно положила руку на шею, дернулась. Нет, так нельзя. Нужно попытаться сохранить хладнокровие. Снова коснулась оплывшей жиром шеи, замерла. Никаких признаков пульса.
Согнулась в три погибели, надеясь различить дыхание, ведь с пульсом и ошибиться могла, за слоями жира его, поди, и не прощупаешь… Через пять минут стало очевидно – эльф не дышит.
Волна ужаса накрыла с головой. Я – убийца. Что теперь будет?
18 
