Ребекка выразительно взглянула на Клэя.
– Даже не думай об этом, Клэй Фрезер, – предупредила она.
– Похоже, леди не шутит, – заметил Скотт.
– Я спущусь, – сказал Джим Петерсон.
– Смельчак, – ответил Гарт.
На платформу погрузили два кола, направляющие канаты и кузнечный молот.
– Джим, постой, пока мы не закрепим канаты и ребята не найдут нужный ритм.
Джим зашел на платформу.
– Парни у рычагов, опускайте ее медленно и держите ритм, – приказал Скотт. – Иначе платформа наклонится, и… В общем, крутите в такт, – твердо сказал он и пожал Джиму руку. – Удачи, старина. Увидимся внизу.
Джим уселся в середине платформы и кивнул Гарту:
– Опускай!
Мужчины начали вращать рычаг, и с каждым поворотом бочонка цепь понемногу разматывалась. Как только платформа опустилась за край обрыва, ее стало раскачивать и цепи натянулись сильнее, так что каждую ручку пришлось вращать вдвоем, чтобы замедлить спуск.
Ребекка боялась вздохнуть. Всего через несколько минут платформа коснулась площадки внизу. Джим спрыгнул с нее и помахал им, затем снял веревки и колья. Он вбил колья в землю, привязал к каждому по канату и махнул ребятам, чтобы поднимали. Они стали вращать рычаги в обратном направлении и подтянули платформу наверх.
Как только платформа оказалась наверху, мужчины натянули направляющие веревки и связали их. Все для спуска было готово.
– Клэй, ваш фургон стоит ближе всего, так что начнем с него. Миссис Фрезер, не могли бы вы снять птичью клеть, чтобы спуститься вместе с ней потом?
– А как же Клементина?
Скотт растерялся.
– Корова, – пояснил Клэй.
– Спустим ее вместе с вашими мулами.
– А когда мне спускаться?
– Сначала фургон, потом вы.
Ребекка с замиранием сердца смотрела, как фургон поместили на платформу, накрепко привязали веревками и опустили вниз вместе с двумя мужчинами.
Она вздохнула с облегчением, когда, глянув вниз, увидела, что фургон уже стоит на твердой земле.
– Ну, миссис Фрезер, вы готовы? – спросил Скотт.
– Думаю, сейчас или позже – уже не имеет значения.
– Я пойду с ней, – заявил Клэй. – Джиму может понадобиться еще пара рук внизу.
– Хорошо, давай, – согласился Скотт.
– А можно нам взять и Клементину? – взмолилась Бекки.
– Ладно уж, – Скотт глубоко вздохнул, – берите вы свою чертову корову. Привяжи ее покрепче.
Спускали их очень осторожно, но Ребекка все равно вздохнула с облегчением, ощутив под ногами твердую почву.
Ее фургон убрали чуть поодаль. Пройдет еще несколько часов, прежде чем спустят все повозки. Чтобы отогнать грустные мысли, Ребекка решила испечь сладкое печенье. Клэю оно очень нравилось.
Она развела костер и собрала хворост под ближайшими деревьями. Когда она вернулась, мужчины торопливо разгружали платформу, стараясь управиться поскорее. Ребекка отправилась в лесок, чтобы собрать больше хвороста.
Она наклонилась, ив этот момент кто-то схватил ее сзади. Чья-то рука зажала ей рот, не позволяя кричать. В нос ударил запах медвежьего жира. Ребекка вырывалась изо всех сил, но противник был сильнее. Он засунул ей в рот кляп и связал запястья за спиной шнуром из сыромятной кожи.
Когда ее развернули, перепуганная Ребекка увидела перед собой Орлиного Когтя. Он подхватил ее и с легкостью перебросил через плечо.
Глава 22
Клэй бросил взгляд в сторону фургона – как раз в этот момент Бекки высыпала на поддон охапку хвороста. Клэй вернулся к работе. Через некоторое время он снова оглянулся, но Бекки не было. Лучше бы она осталась в фургоне – так он смог бы присматривать за ней. Зря ее спустили так рано, в толпе наверху она была бы в большей безопасности.
Следующим спустили фургон Гарсонов. Клэй обрадовался: сейчас спустятся и сами хозяева. Зная Хелену, Элеонору и Бекки, Клэй с уверенностью мог утверждать, что они тут же примутся за приготовление ужина на всех, так что на несколько часов занятие для Бекки будет обеспечено.
Они сняли с платформы фургон Гарсонов, но Бекки так и не появилась. Пока ждали Гарсонов, Клэй пошел посмотреть в фургоне.
Бекки и след простыл.
Клэй приложил руки рупором ко рту и позвал ее – ответа не было. Он закричал снова.
Волосы на затылке Клэя зашевелились. Куда она исчезла?!
Он направился к деревьям. Клэй все время звал ее, едва не срывая горло. Он боялся худшего – и не хотел даже думать об этом. Скоро он набрел на рассыпанную охапку хвороста, и у него от ужаса сжалось сердце.