Особенно,... 
87 
— Я думала, мы решили, что я не похожа на большинство девушек.
Он разочаровано опустил голову.
— Я устал гадать. Как ты себе представляешь, к чему это все идет, Эбби?
Я прижалась губами к его рубашке.
— Когда я думаю о своем будущем, я вижу тебя.
Трэвис расслабился и прижал меня ближе к себе. Мы оба стали наблюдать за облаками, дрейфующими по ночному небу. Темное здание университета было усеяно светильниками. Гости вечеринки грели руки в плотных рукавах своего пальто, пытаясь сохранить тепло дома братства.
Я заметила то самое спокойствие в глазах Трэвиса, которое удостоилась увидеть всего пару раз, и мне пришло в голову, что, как и в прошлые разы, его довольное выражение было результатом моих действий.
Я видела, какую неуверенность в себе испытывали люди, переживая одну полосу неудач за другой; мужчин, которые боялись своей собственной тени. Было легко бояться темной стороны Вегаса, которой, казалось, никогда не касался неоновый свет и блеск огней. Но Трэвис Мэддокс не боялся драться, или защищать кого-то, о ком он заботится, или смотреть в сердитые глаза униженных женщин, которых он использовал. Он мог спокойно зайти в комнату и смотреть сверху вниз на человека в два раза больше него самого, будучи уверенным, что никто не может и притронуться к нему — что он был непобедим, и никто не сможет заставить его упасть.
Он ничего не боялся. Пока не встретил меня.
Я стала той частью его жизни, которая была неизвестной, темной лошадкой, переменной, которую он не мог контролировать. Независимо от того, сколько счастья я ему принесла, в другое время каждого дня, волнение, которое он чувствовал без меня, было в десять раз хуже, чем в моем присутствии. Гнев, который одолевал его и раньше, сейчас становился все труднее управляемым. Становясь уже не таинственным и специфическим. Я стала его слабостью.
Так же, как и для своего отца.
— Эбби! Вот ты где! Я искала тебя повсюду! — сказала Америка, вваливаясь через дверь. Она подняла свой мобильный телефон. — Я только что разговаривала по телефону со своим отцом. Мик звонил им прошлой ночью.
— Мик? — мое лицо исказилось от отвращения. — Зачем он звонил им? Америка подняла брови, как-будто я должна была знать ответ.
— Твоя мать все еще донимает его.
— Что он хотел? — спросила я, чувствуя боль. Она поджала губы.
— Узнать, где ты.
— Они не сказали ему, не так ли?
Лицо Америки исказилось.
— Он твой отец, Эбби. Папа чувствовал, что он имел право знать.
— Он собирается приехать сюда, — сказала я, чувствуя, как глаза горят. — Он собирается приехать сюда, Мер!
— Я знаю! Прости! — сказала она, пытаясь обнять меня. Я отстранилась от нее и закрыла лицо руками. Знакомая пара сильных рук легла на мои плечи.
— Он тебе не навредит, Голубка, — сказал Трэвис. — Я не позволю ему.
— Он найдет способ, — сказала Америка, с тяжелым взглядом. — Всегда находит.
— Я должна выбраться отсюда.
Я накинула на себя пальто и потянула за ручку французских дверей. Я была слишком расстроена, чтобы останавливаться не пытаться одновременно толкнуть дверь и нажать на ручку. Как только по моим замерзшим щекам потекли слезы разочарования., Трэвис накрыл своей рукой мою. Он надавил, помогая мне нажать на ручку, а другой рукой открыл дверь. Я посмотрела на него, осознавая, как глупо себя веду, ожидая увидеть замешательство или разочарование на его лице, но, вместо этого, он смотрел на меня с пониманием.
Трэвис приобнял меня рукой и мы прошли в дом, спустившись по лестнице и пробравшись сквозь толпу к входной двери. Трое пытались заговорить со мной, пока я четко двигалась к выходу.
Америка вытянула руку и схватила мое пальто, останавливая меня.
— Эбби! — прошептала она, показывая на небольшую группку людей.
Они столпились вокруг взрослого, растрепанного мужчины, который отчаянно указывал на дом, держа в руках фотографию. Пары кивали, обсуждая фотографии друг с другом.
Я подбежала к мужчине и выхватила фотографию из его рук.
— Что, черт возьми, ты здесь делаешь?
Толпа рассеялась, входя в дом, а Шепли с Америкой стали по обе стороны от меня. Трэвис обхватил меня за плечи.
Мик посмотрел на мое платье и щелкнул языком в неодобрении.
— Ну, ну, Пирожок. Ты можешь увезти девушку из Вегаса….
— Заткнись. Заткнись, Мик. Просто повернись, — я указала за его спину. — И иди туда откуда пришел. Я не хочу тебя здесь видеть.
87 
