149 
– Мы не можем ждать, – возразил ей Кеннеди. – Нас собираются атаковать вне зависимости от того, что мы предпримем. Они будут бороться против моего переизбрания и избрания нужного мне конгресса, как бы мы ни пытались их умиротворить. Атакуя, мы заставим их пересмотреть тактику. Мы не позволим им двигаться вперед так, словно у них нет ни малейших поводов для волнений.
Среди общего молчания Кеннеди объявил своему штабу:
– Вы можете разрабатывать детали и составлять необходимые документы.
И тут слово взял Мэтью Глэдис и рассказал об инспирируемой конгрессом в средствах массовой информации кампании нападок на президента Кеннеди в связи с тем, что для его охраны занято много людей, и тратится огромная сумма денег.
– Смысл этой кампании, – пояснил Глэдис, – в том, чтобы изобразить вас Цезарем, а Службу безопасности – императорской гвардией. В глазах общества десять тысяч человек и сто миллионов долларов для охраны одного человека, даже президента Соединенных Штатов, представляется чрезмерным. Таким путем создается ваш искаженный образ.
Все молчали. Воспоминания о двух убитых дядях президента Кеннеди делали этот вопрос особенно щекотливым. Кроме того, все они, близкие Кеннеди люди, знали, что он испытывает физический страх. Поэтому они удивились, когда Кеннеди обратился к генеральному прокурору:
– Я думаю, что в этом пункте наши критики правы. Кристиан, я знаю, что предоставил тебе право вето в отношении любых изменений в системе безопасности, но как насчет того, чтобы объявить о сокращении наполовину Службы безопасности Белого дома и бюджета. Кристиан, мне бы хотелось, чтобы ты не накладывал на такое решение своего вето.
Кристиан улыбнулся.
– Господин президент, я не буду использовать свое право вето, на которое вы всегда можете наложить свое вето.
Все рассмеялись, а Мэтью Глэдис несколько разволновался из-за столь легкой победы.
– Господин генеральный прокурор, – сказал он. – Вы не можете заявить, что сделаете это, и не сдержать слова. Конгресс будет изучать наш бюджет и ассигнованные суммы.
– Хорошо, согласился Кристиан, – в своем сообщении для прессы сделайте упор на то, что я активно возражал. Пусть выглядит так, словно президент склоняет голову перед давлением конгресса.
– Благодарю вас всех, – сказал президент. – Доктор Аннакконе, вы мне нужны на тридцать минут в Желтой зале. Нам надо поговорить с глазу на глаз. Дэйзи, позаботьтесь, чтобы там не было никого из охраны, ни вас и никого другого.
Прошло почти два часа, когда Кеннеди позвонил руководителю своего штаба и приказал:
– Дэйзи, проводите, пожалуйста, доктора Аннакконе из Белого дома.
Дэйзи выполнил это поручение, отметив про себя, что доктор Аннакконе впервые выглядел растерянным. Должно быть, президент сильно припугнул его.
Директор военного департамента Белого дома, полковник в отставке Генри Кэну был самым веселым и невозмутимым чиновником в администрации президента. Веселым он был потому, что считал свою должность лучшей в стране. Он не отвечал ни перед кем, кроме президента Соединенных Штатов, и контролировал секретные президентские фонды, предоставляемые Пентагону и не подотчетные никому, кроме него и президента. Он был чистым администратором, никакие политические проблемы его не касались, он даже не должен был давать советы. Он обеспечивал президента и его штаб самолетами, вертолетами и лимузинами, распоряжался средствами, считавшимися секретными, на содержание зданий, используемых Белым домом. В его ведении находился дежурный офицер с чемоданчиком, содержащим коды атомной бомбы. Если президенту бывали нужны на что-то деньги и он не хотел, чтобы об этом знал конгресс или средства массовой информации, Генри Кэну забирал их из секретного фонда и ставил на финансовых документах гриф «Совершенно секретно».
Когда в конце мая к нему в кабинет вошел генеральный прокурор Кристиан Кли, Генри Кэну приветствовал его. Они сотрудничали и раньше, а в самом начале своего президентства Кеннеди проинструктировал его, что генеральный прокурор может брать из секретного фонда столько, сколько ему нужно. Поначалу Кэну каждый раз перепроверял у президента, потом перестал.
– Кристиан, – радостно встретил он гостя, тебе нужна информация или наличные?
– И то, и другое, – ответил Кристиан. – Прежде всего деньги. Мы собираемся публично пообещать сократить на пятьдесят процентов Службу безопасности и ее бюджет. Я должен выдвинуть такое предложение. Это будет зафиксировано на бумаге, на самом деле ничего не изменится. Но я не хочу, чтобы конгресс знал про наши финансовые дела. Так что твой департамент возьмет эти средства из бюджета Пентагона, а потом оформит их как совершенно секретные.
149 
