Особенно,... 
29 
— Да нет, не очень. Насколько мне помнится, накануне я уснул довольно рано. После того как ваша матушка увела вас вниз, я какое-то время лежал, слушая музыку, а потом вдруг незаметно для себя задремал. Так что я наверняка проспал несколько часов подряд — до того как вы с вашими кузинами нанесли мне визит, — хмыкнул он.
— Понимаю. — Повернувшись к нему спиной, Лисианна снова принялась копаться в шкафу, дав Грегу возможность без помех разглядеть ее. Надо признаться, в коротенькой розовой рубашечке она выглядела просто сногсшибательно. И фигура у нее что надо. Грег терпеть не мог тощих как щепки, худосочных девиц, а у Лисианны все выпуклости были, что называется, в наличии, и как раз в нужных местах. Помимо этого у нее оказались совершенно фантастические ноги — стройные и длинные. Представив, как они обовьются вокруг него, Грег едва не застонал.
— Как прошла вечеринка? — коротко спросил он, пытаясь оторваться от созерцания ее прелестей.
— Отлично. — Лисианна чуть заметно пожала плечами, потом оглянулась через плечо, послав ему кривоватую усмешку, и многозначительно добавила: — Кстати, это был день рождения, поэтому собралась вся семья.
— Ах вот оно что, — сочувственно хмыкнул он. После чего замолчал и только смотрел, как Лисианна роется в шкафу. Томас, кажется, упомянул, что после смерти отца Лисианна стала жить отдельно. Оставалось предположить, что раньше это была ее комната, — уйдя из дому, Лисианна по-прежнему держала тут свои вещи, на тот случай если вдруг придется переночевать. Сам Грег давно уже забрал от матери свои пожитки, но знал, что сестры до сих пор хранят там кое-что из одежды. Вероятно, все девушки так делают, предположил он.
Отыскав какие-то брюки и узенький топик, Лисианна перешла к другому шкафу и выдвинула верхний ящик. Мелькнул белый шелк, но Лисианна поспешно задвинула ящик и толкнула дверь, находившуюся в нескольких шагах от кровати, на которой по-прежнему лежал Грег. Повернув голову, Грег успел увидеть ванную комнату, выложенную узорчатой бело-голубой плиткой. Больше он ничего не успел разглядеть — Лисианна вошла в ванную и захлопнула за собой дверь.
Грег решил, что она скорее всего переодевается, и стиснул зубы — ему стоило немалого труда отогнать дивное видение, возникшее в мозгу: облачко розовых кружев на полу, и Лисианна, нагая… ее дивная кожа цвета слоновой кости. Грег так замечтался, что не сразу услышал звук льющейся воды и догадался, что девушка принимает душ. Это моментально напомнило ему о том, что ему самому тоже не мешало бы сходить в душ… и не только в душ, а кое-куда еще.
Стиснув зубы и уставившись в потолок, чтобы отвлечься и не думать об этом, Грег заставил себя считать до тысячи и обратно. Бесполезно! К тому времени как дверь ванной открылось и Лисианна, полностью одетая и с еще влажными после душа волосами, вышла оттуда, Грег уже находился при последнем издыхании.
При виде девушки из груди Грега вырвался шумный вздох облегчения.
— Будьте добры, развяжите меня! — взмолился он. — Пожалуйста!
Лисианна непонимающе уставилась на него, и Грег моментально забыл, зачем он так рвался в ванную. Он вдруг решил, что это его шанс уговорить ее вернуть ему свободу.
— Послушайте, — торопливо заговорил он, — я знаю, что ваша мать хочет, чтобы я попробовал избавить вас от фобии. Буду рад вам помочь, но сейчас это… ммм… несколько неудобно. Видите ли, я сегодня должен лететь в Канкун… В отпуск, — поспешно добавил Грег, заметив, что брови Лисианны удивленно поползли вверх. — Знаете, я не был в отпуске с тех пор, как ездил отдыхать вместе с семьей, то есть еще совсем маленьким. Сначала учился в университете, потом стал практиковать сам… в общем, как вы понимаете было не до отдыха. — Он глубоко вздохнул. — Вы не представляете, сколько времени у меня ушло, чтобы перенести всех, кто записывался ко мне на прием, и организовать эту поездку! Как я уже сказал, я буду только рад заняться вашим лечением и сделаю все, чтобы избавить вас от фобии, когда вернусь. Но поймите — я обязательно должен съездить в отпуск!
Страстный монолог завершился самой очаровательной — как надеялся Грег — из арсенала его улыбок, после чего он мысленно поздравил себя, как ловко и, главное, безукоризненно провернул это дельце. Грег ни разу не сказал, что возьмется лечить ее сам, заверил только, что непременно поможет ей избавиться от фобии. Грег по-прежнему считал, что ему нельзя браться за лечение самому: чувства в отношении Лисианны до такой степени пугали его, что он решил не рисковать.
29 
