Особенно,... 
75 
— Я прошу прощения. Я не хотела мешать…
— Мы закончили, — сказал мистер Хейз. Он через плечо взглянул на Алека, который стоял за письменным столом. — Ведь уже закончили?
— Да, пожалуйста, входите. — Алек рукой дал ей знак войти. Мистер Хейз вежливо поклонился, придержал для нее дверь и вышел.
Неожиданно Крессида почувствовала всю абсурдность ситуации — она пришла к Алеку обсудить ситуацию, облегчить душу, тогда как у него своих забот хватает, да еще ее заботы, связанные с поисками их отца. Что она может сказать? Что ее сестра выходит замуж, а у нее сжимается сердце, потому что ей тоже хочется, чтобы ее беззаветно любили? Это зависть, ничтожное, мелкое чувство, и Крессида ненавидит себя за это. Тем временем Алек вышел из-за стола и жестом предложил ей сесть на диван.
— У вас озабоченный вид, — сказал он. — Что-то случилось?
— Да. — Она покачала головой, садясь на диван. — Но очень счастливое событие. Мистер Уэбб сделал предложение моей сестре, и она приняла его.
— А… — Он внимательно посмотрел на нее. — Я желаю им счастья. Вообще-то я подозревал, что он питает надежду.
Она растерянно засмеялась. Алек, разумеется, должен был заметить то, что она проглядела, хотя все последние годы жила рядом с Томом и Калли.
— Да, так и было какое-то время. Но мой отец… эту партию не одобрял… — Она замолчала, пытаясь унять дрожь в лежавших на коленях руках. — Нет, я должна быть честной с вами, — произнесла она потухшим голосом. — Отец знал, что Том любит ее, и дал ему понять, что он должен держаться подальше. Он даже… выдал Калли замуж за этого ужасного мистера Филлипса, чтобы Том не смог жениться на ней. — Алек молчал. Крессида грустно вздохнула. — А Калли на самом деле заслуживает, чтобы ее любили, и я думаю, Том сделает ее счастливой. Не знаю более достойного человека.
— Конечно, — пробормотал он.
Какое-то время они оба молчали. Крессида сидела, дергая нитку на кромке фартука, и избегала смотреть на него. Что он мог ей сказать?
— Они собираются вернуться в Портсмут, — сказала она, чтобы нарушить неловкое молчание. — Бабушка тоже, я уверена, поедет с ними. Она родилась и выросла в Портсмуте, и теперь, когда мы потеряли Бригхэмптон, у нее нет причин оставаться здесь. — Нитка начала рваться под ее беспокойными пальцами. Она заставила себя остановиться и теперь просто теребила пальцами фартук.
— Тогда я поговорю с Уэббом, — сказал он. — Ведь ему потребуется фургон для переезда.
Крессида кивнула:
— Вы очень добры.
Но не это она жаждала услышать. Он понял, что она уезжает вместе с ними? А что она надеялась услышать? Что он хочет, чтобы она осталась? Зачем? Чтобы спорить с ним, задавать вопросы по поводу всех его действий и настаивать, чтобы он брал ее с собой, отправляясь на поиски ее отца? Ее присутствие только усложняет ему задачу.
А может быть, он хочет прижать ее к стене, как тогда в библиотеке, коснуться губами ее затылка и обнаружить, как мало нужно, чтобы она растаяла и уступила?
— Вы уезжаете с ними?
Она подняла глаза и встретила его взгляд. Сердце ее стучало, пальцы дрожали. Ей следовало сказать «да», потому что Калли пригласила ее жить с ними, и у нее не было причин или отговорки не ехать со своей семьей. Ей хотелось сказать «нет», потому что она сейчас могла уехать из Пенфорда, от него и прервать то удивительное, что, как она чувствовала, возникло и существовало между ними. Но она, только не отрываясь, смотрела в непостижимые синие глаза Алека и ничего не говорила.
Казалось, прошла целая вечность. Крессида знала, что у нее все на лице написано, но ничего не могла с этим поделать. Не стоило и пытаться. Может быть, он примет решение за нее. Он слишком честен, чтобы играть с ней. Если ему нет до нее дела или если он видит, что у них нет будущего, он будет милосердным и пожелает ей благополучной жизни в Портсмуте. Потому что Крессида, которая всегда была бойкой на язык и никогда не боялась говорить прямо, лишилась дара речи, осознав, что хочет, чтобы он попросил ее остаться, причем не важно, по какой причине.
Он резко встал из-за стола.
— Не хотите ли прогуляться со мной?
Она кивнула, встала и прошла в открытую для нее дверь, потом они вместе прошли через весь дом, и вышли в сад. Они шли мимо гардений, роз, полевых цветов на лужайках за садом, потом все дальше и дальше. Крессида не знала, что он задумал, но это не имело значения, она доверяла ему. Она была бы счастлива вот так идти рядом весь день.
75 
