Последние отзывы

  29  

Руарк поморщился:

— Боюсь, доктор, что это не менее длинная история. — С этими словами он отхлебнул из стакана.

Доктор понял, что Руарк не намерен посвящать его в подробности происшедшего. Допив бренди, он встал.

— Ну что же, нам остается только уповать на Бога… — сказал он. — Надеюсь, что заражения крови все же удастся избежать. Эта дама так молода и прекрасна, что мне было бы жаль потерять ее!

Мужчины обменялись рукопожатием.

— Утром я заеду к вам снова. А пока пусть ваша горничная делает больной горячие компрессы. Я объяснил как. Это поможет снизить воспаление.

— Благодарю вас, доктор Марч, за то, что вы приехали в столь поздний час.

Руарк проводил доктора до кареты. Ночной воздух приятно холодил его разгоряченные щеки. Это прикосновение было таким желанным после волнений и спешки последних двух часов! Руарк постоял несколько минут не шевелясь, потом глубоко вздохнул и уже собирался вернуться в дом, как вдруг заметил, что в кустах что-то движется. Он подошел поближе и обнаружил Храброго Короля, привязанного к одному из кустов. А ведь из-за всех этих волнений он чуть не забыл про коня! Руарк поспешно отвел жеребца на конюшню, нашел ему удобное стойло и бросил туда немного сена и овса.

— Жаль, что ты не умеешь разговаривать, старина, — сказал он, похлопывая коня по спине. — Бьюсь об заклад, что ты мог бы многое мне рассказать!

Храбрый Король, не обращая никакого внимания на Руарка, принялся методично жевать — за эти дни жеребец здорово изголодался.

Вернувшись в дом, Руарк отослал Майру спать и взялся сам менять компрессы на плече Энджелин. Все еще горя в лихорадочном жару, девушка, наконец, забылась беспокойным сном. Наверное, она начала бредить — то и дело повторяла что-то невнятное:

— Роберт, вернись!.. Прошу тебя, вернись…

Руарк, опечаленный состоянием Энджелин, поневоле вслушивался в ее мольбы.

— Прости меня, мама, — вдруг с плачем произнесла она.

Руарк обтер ей лоб мокрой губкой и залюбовался чертами красивого лица. Даже раскрасневшаяся от лихорадки, Энджелин оставалась все такой же прекрасной. Почувствовав его прикосновение, она пробормотала:

— Ах, Роберт, какой ты потрясающе красивый в этой форме!

Интересно, подумал Руарк, кто этот Роберт? Очевидно, мужчина, которого она любила. На мгновение он почувствовал зависть к нему. Вдруг Энджелин снова застонала:

— Нет, ты не можешь умереть, Роберт! Я ведь так тебя люблю… Не умирай! Ты обещал мне, что обязательно вернешься…

Она так горько плакала в бреду, что слезы заструились у нее по щекам. Присев на краешек кровати, Руарк вытер их, затем положил ей на лоб прохладную повязку, и Энджелин беспокойно заметалась по постели.

— Мне так холодно, Король! Так холодно…

Она вся дрожала, и Руарк поплотнее укрыл ее одеялом. Вслушиваясь в лихорадочный бред несчастной женщины, он даже забыл, как она виновата перед ним. Наконец Энджелин успокоилась, и Руарк, встав с ее постели, пересел на стул.

Наблюдая, как отчаянно Энджелин борется за жизнь, он невольно ощутил чувство вины. А вдруг она действительно говорила ему правду? Значит, это он толкнул ее на столь отчаянный шаг, когда она сбежала с парохода…

«Не будь таким дураком, Руарк, — сказал он себе с укоризной. — Ты прекрасно знаешь, чего на самом деле стоит эта девица. Так не позволяй же жалости одержать верх над справедливостью!»

Энджелин снова начала бредить.

— Проклятый саквояжник! Ты принадлежишь мне, мой Король, и ему не удастся тебя отобрать!

Беспокойные метания больной по постели чрезвычайно осложняли обязанности Руарка в качестве сиделки, но он стойко нес свою вахту в течение всей ночи, то меняя горячие компрессы на плече Энджелин, то прикладывая все новые и новые прохладные повязки ко лбу. Он снова и снова поправлял одеяло и простыни, которые она сбрасывала, когда ее бросало в жар, и обтирал ей губы мокрой губкой, чтобы они не пересыхали.

Еще он держал ее за руку. Ему хотелось, чтобы Энджелин ощутила, что она не одна.

— Поторопись, Обби, янки уже близко! Мы должны спрятаться на болоте…

Слезы вновь заструились по ее лицу.

— Нет, Роберт, ты не можешь умереть! Я этого не вынесу… Я люблю тебя… Люблю…

Голос Энджелин прервался, и она снова горько заплакала. Руарк попытался устроить ее поудобнее, но она неожиданно с силой вцепилась в его руку.

— Мамочка, где ты? Мне страшно… Не уходи, мамочка! — запричитала она вдруг, как будто была маленькой беспомощной девочкой.

  29