Особенно,... 
100 
И после того как он послушно, хотя и чувствуя некоторую скованность, уселся на краешек постели, одобрительно заметила:
— Ваша матушка, должно быть, очень гордилась вами!
Слова старой дамы задели чувствительную струну Роберта.
— Боюсь, мэм, сегодня она переменила бы свое мнение обо мне.
Его глаза омрачились печалью.
— Я уже не тот человек, что прощался с ней, когда уходил на войну.
Горькая складка пролегла у его рта, когда он, подумав, добавил:
— А может, оно и к лучшему, что она не видит, каким я теперь стал…
— Мне кажется, Роберт, вы слишком сурово себя судите, — мягко заметила Сара.
Возможно, тому был причиной возраст старой дамы и то достоинство, с которым она держалась, а может быть, выражение искреннего сочувствия, светившееся в ее глазах, но, так или иначе, Роберт вдруг решил поведать Саре Стюарт свои самые сокровенные мысли и сомнения.
— Мне частенько кажется, что я беспомощно тыкаюсь туда-сюда и не могу ни в чем разобраться… Это как кошмар, в котором все темно и перепутано — Скотткрофт, Энджи, мама…
Он обернулся к Саре. Его глаза были полны боли.
— Я все ищу ее… мою маму…
Последнее слово вырвалось из самой глубины его души.
— Когда я уезжал, она была жива, и я никак не могу примириться с тем, что ее уже нет на свете…
Он сокрушенно покачал головой, и сердце старой леди заныло от боли и сочувствия к этому человеку.
— Я все жду, что в один прекрасный день она постучит в дверь и войдет в мою комнату.
Теперь в голосе Роберта чувствовалась все большая уверенность.
— Я точно знаю, что когда-нибудь снова проснусь в Скотткрофте, где мы опять будем все вместе — и счастливы! И у меня опять будут обе ру… то есть я хотел сказать — и я опять буду здоров…
Внезапно, смущенный тем, что так обнажил душу перед малознакомым человеком, Роберт вскочил с кровати.
— Простите меня, мэм. Вряд ли вы пришли сюда для того, чтобы выслушивать мои жалобы. У каждого из нас свои проблемы…
— Совершенно верно. И я как раз пришла, чтобы поведать вам о моих, — заявила Сара.
Она постаралась, чтобы ее слова прозвучали непринужденно, хотя в глубине души была весьма тронута искренним признанием молодого человека. Привыкшая доверять своему суждению о людях, Сара была абсолютно уверена в том, что не ошиблась, обратившись к Роберту.
— Мне нужен честный человек, и я считаю, что вы мне отлично подойдете.
— Боюсь, что нет, мэм.
— Полагаю, мой внук объяснил вам суть дела. Мне нужен управляющий в магазин.
— Да, он говорил мне, мэм.
Она с упреком взглянула на него:
— Я уже слишком стара, чтобы привыкать к новым обычаям, например, наносить деловые визиты, вот почему я приглашала вас на обед. В тот день я ждала вас несколько часов, молодой человек, и не садилась за стол!
Оставив без внимания этот упрек, Роберт приступил прямо к делу:
— Мне не нужна благотворительность, мэм, в особенности та, что исходит от семейства Стюартов.
— Благотворительность? Так вот как вы это понимаете?
Она снова с силой ударила тростью по полу — возможно, для вящей убедительности.
— Ни в коем случае! Тот, кто у меня работает, честно зарабатывает свое жалованье.
Темные глаза Роберта смотрели на Сару с подозрением.
— Но почему вы решили отдать предпочтение мне, миссис Стюарт, а не обратились к кому-нибудь из местных жителей? Ведь вы едва меня знаете.
Сара улыбнулась:
— В свое время мне не довелось получить хорошего образования, Роберт, и потому я была вынуждена овладеть гораздо более сложной наукой — научиться разбираться в людях. Мой Чарлз всегда советовался со мной, когда ему надо было решить, кого из матросов поставить на вахту, — а там уж оставалось лишь молить Господа Бога о попутном ветре!.. В общем, Роберт, вы именно тот человек, который мне нужен.
Он несколько раз прошелся взад и вперед по комнате и наконец уставился в окно.
— Не скрою, мэм, ваше предложение весьма соблазнительно. Если бы не ваш внук…
Она перебила его, не дав закончить:
— Мой внук не имеет никакого касательства к моим деловым начинаниям.
Взмахнув рукой, старая леди продолжала:
— Я знаю, что между вами и Руарком пробежала черная кошка, но поверьте мне — к тому времени, как вы достигнете моего возраста, вы наверняка оцените справедливость старой истины: «Время все лечит».
С усилием опершись на трость, Сара встала, давая понять, что разговор окончен.
100 
