199 
Дженел засмеялась.
— Ты вр-р-рун, — закричала она.
— Без дураков. Все древние табу имеют под собой практическую основу.
— Ах вы, засранцы, — возмутилась Дженел. — Все мужчины везучие засранцы.
— Ничего уж тут не поделаешь, — самодовольно отозвался я. — А когда ты начинаешь кричать, ты становишься похожей на утенка Дональда.
Тут я получил удар подушкой, что дало мне повод схватить ее и обнять. Все кончилось тем, что мы занялись любовью.
Чуть позже, когда мы курили сигарету, затягиваясь по очереди, она сказала:
— Но все же я права. Со стороны мужчин это нечестно. У женщин столько же прав иметь множество любовных партнеров, сколько и у мужчин. Давай по-серьезному. Это ведь так?
— Да, — ответил я абсолютно с той же серьезностью, что и она, а возможно и с большей. И я действительно так считал. Умом я понимал, что она права.
Она прижалась ко мне.
— Вот за это я тебя и люблю. Все же ты понимаешь. Даже если и говоришь про женщин несправедливые вещи. Когда мы сделаем революцию, я спасу тебе жизнь. Скажу, что ты хороший мужчина, просто сбился с пути.
— Вот спасибо.
Она погасила свет, а потом свою сигарету. Очень задумчиво она произнесла:
— Ведь на самом-то деле ты не стал любить меня меньше от того, что я сплю с другими мужчинами, правда?
— Правда.
— Ты знаешь, что я люблю тебя верно и преданно, — сказала она.
— Ага.
— Но ты не считаешь меня шлюхой из-за этого, ведь нет?
— Нет, — ответил я. — Давай спать.
Я протянул руку, чтобы обнять ее. Она отодвинулась.
— Почему ты не уходишь от жены и не женишься на мне? Скажи правду.
— Потому, что так у меня есть и то и другое, — ответил я.
— Ах ты, гад, — с этими словами она ткнула меня пальцем в пах. Больно.
— Ох ты! Только из-за того, что я дико влюблен в тебя, только из-за того, что мне интереснее разговаривать с тобой, чем с кем-нибудь еще, только из-за того, что мне нравится трахаться с тобой больше, чем с кем-либо другим — ты считаешь, что я брошу жену ради тебя, а по какому праву?
Она не могла понять, в шутку я говорю или серьезно. Видимо, решила, что в шутку. Опасное предположение.
— Очень серьезно, — сказала она. — Правда, мне просто хочется знать. Почему ты все-таки не уходишь от жены? Назови хотя бы одну настоящую причину.
Прежде чем ответить, я принял защитную форму, свернувшись в клубок.
— Потому, что она не шлюха, — ответил я.
Как— то раз утром я отвозил Дженел на натуру где она должна была провести весь день, снимаясь в эпизоде.
Приехали мы рано, поэтому пошли прогуляться по городку, казавшемуся мне удивительно похожим на настоящий, хотя все это было бутафорией. Была даже бутафорская линия горизонта — поднимавшийся к небу металлический лист, сразу же сбивший меня с толку. Фасады домов настолько походили на настоящие, что, когда мы проходили мимо вывески «Книжный магазин», я не удержался и открыл дверь, почти ожидая увидеть знакомые столы и полки, заставленные книгами в ярких обложках. Но за дверью кроме травы и песка ничего не было.
Мы пошли дальше, и Дженел смеялась. За стеклом одной из витрин были расставлены бутылочки и пузырьки с лекарствами девятнадцатого века. Мы открыли и эту дверь, и снова за порогом были трава и песок. Мы шли, а я открывал двери одну за другой, но Дженел больше не смеялась. Только улыбалась. И вот мы оказались перед рестораном, имевшим навес и столики на улице. Под навесом стоял человек в рабочей одежде и подметал пол. И почему-то именно это меня и сбило с толку, этот человек, подметавший пол. Я решил, что мы уже миновали зону декораций и находимся перед буфетом студии «Парамаунт». На стекле я увидел меню, написанное крупными буквами, и спросил рабочего, открылся ли уже ресторан. У него было потертое лицо старого актера. Он искоса взглянул на меня. Одарил широкой ухмылкой, затем почти прикрыл глаза и мигнул.
— Вы это серьезно? — спросил он.
Я подошел к двери и открыл ее и был по-настоящему изумлен. Очень удивлен, увидев все ту же траву за порогом, и все тот же песок.
Я закрыл дверь и посмотрел на лицо рабочего. На нем читалось почти маниакальное веселье, будто это он устроил для меня всю эту прогулку. Словно он был кем-то вроде Бога, а я спросил у него: «Жизнь — это серьезно?», и потому он мне ответил: «Вы это серьезно?»
Я проводил Дженел к площадке, где у нее были съемки, и она сказала мне:
199 
