Глава 13

За обедом Джонатан Сазерленд настоял на том, чтобы занять место между Патрицией и Барбарой.

Столовая была такой же изысканной, как и остальные комнаты в доме. Обедавшие сидели за длинным столом красного дерева, над ними висела огромная металлическая люстpa, а до блеска натертый пол устилал пушистый персидский ковер.

Стены комнаты, оклеенные голубыми обоями, были увешаны полками с оловянными чашами и кубками, подносами и тарелками. Они прекрасно сочетались со стоявшими рядом яркими фарфоровыми вазами.

Слуга принес поднос с двумя жареными утками в пряном соусе. Птицы сидели на гнездах из риса, обложенных дольками апельсинов, посыпанных сахаром и обжаренных в масле.

Джонатан Сазерленд за обедом оживленно беседовал со своими молодыми соседками, к явному огорчению дочери. Нэнси с облегчением вздохнула, когда дамы, извинившись, вышли из-за стола, оставив мужчин с их сигарами и бренди.

В уютной гостиной Нэнси осторожно наблюдала за свот ими гостьями.

Барбара Керкленд, несомненно, была послана ей в дар небом. Огромное сходство между девушкой и ее умершей дочерью Бесс было просто невероятным. Казалось, Бесс вернулась домой.

Нэнси с материнским любопытством надолго задержала свой взгляд на Патриции Фэрчайлд. Она нашла ее довольно утонченной и красивой. В ее очаровательном лице не было ни малейшего изъяна. Но эта женщина явно чувствовала себя неловко в ее присутствии, и Нэнси не могла понять причины такой скованности.

Стивен ничего о ней не рассказывал. Патриция была первой женщиной, которую он привел в родительский дом. Неужели ее блудный сын наконец влюбился? «Дай Бог!» — с трепетом подумала Нэнси.

Дочки многих окрестных богачей не переставали охотиться за Стивеном многие годы, но ни одна из них его не заинтересовала. А сейчас, как ни старался он скрыть свое отношение к Патриции, Нэнси видела, что он не сводит с нее глаз. Но материнская интуиция ей подсказывала, что между молодыми людьми не все ладно.

Она протянула Патриции чашку чаю, и, когда молодая женщина ее взяла, их взгляды встретились. Нэнси Керкленд любезно улыбнулась, и Патриция ответила ей нервной улыбкой. «Почему она чувствует себя так неловко?» — подумала Нэнси.

Патриция сделала глоток чая, ожидая расспросов, которые должны были непременно последовать. От нее не ускользнул интерес, с которым миссис Керкленд за ней наблюдала. Патриция знала, что придет момент, когда мать Стивена начнет ее расспрашивать, а потом последует разочарование и презрение, едва прикрытое маской любезности. «Черт бы тебя побрал, Стивен. Почему бы тебе сразу не рассказать матери всю правду?» — возмущенно подумала она.

— Вы всю жизнь жили в Бостоне, Патриция? — спросила Нэнси.

— Нет, только последние двенадцать лет. Моя мать умерла, когда мне было десять, и я с отцом приехала в Америку.

— Какое совпадение! — воскликнула Нэнси. — Моя мать умерла, когда мне тоже было десять лет. Продолжайте, Патриция, — добавила она.

— В двенадцать лет я потеряла отца, а в шестнадцать вышла замуж за Джорджа Фэрчайлда.

Глаза Нэнси Керкленд удивленно расширились.

— Я не думала, что вы замужем, дорогая.

— Я вдова, миссис Керкленд. Мой муж умер два года назад.

  35