18 
Ещё до того, как её глаза приспособились к полумраку, царившему в помещении, Хетер почувствовала сильный запах перебродивших дрожжей, и её совершенно неподготовленному взору открылось ошеломляющее зрелище, от которого она буквально разинула рот. От удивления она чуть не выронила Пиддлса.
Прочитав вывеску над входом, Хетер вообразила, что её отцу принадлежит художественная галерея типа картинной. Действительно, на стенах висели картины, но, уставившись на них с раскрытым ртом, она быстро изменила первоначальное, явно ошибочное предположение. Всего в помещении имелась дюжина картин, все необычайно большие и выписанные маслом до мельчайших подробностей. На них были изображены нимфы и наяды в непристойных позах, абсолютно нагие, бесстыдно демонстрирующие свои прелести. Эти крикливые произведения даже отдалённо не имели ничего общего с настоящей живописью, за исключением, может быть, основных элементов, таких, как полотно и краска.
Затем, к своему ужасу, она увидела, что две трети одной стены были покрыты зеркалами, в которых отражались не только картины, но и длинный ряд бутылок со спиртным, стаканы для виски и пивные кружки. Вдоль задней стены помещения протянулась длинная стойка из красного дерева, окаймлённая полосой жёлтой меди. Напротив стойки, вдоль боковой стены располагались многочисленные, крытые сукном круглые столы, возле которых небольшие группы мужчин были заняты игрой в карты. Широкая лестница отделяла часть помещения, занятую столами, от такого же большого пространства, отведённого для игры в бильярд. В дальнем углу за лестницей Хетер разглядела пианино, установленное на небольшом возвышении вроде сцены. Эта часть помещения, отведённая, вероятно, для танцев, была окружена небольшими столиками. — О Боже милостивый! Это же… питейное заведение! — громко воскликнула Хетер.
Ангус, стоявший рядом с ней и молча наблюдавший за тем, как менялось выражение её лица, сухо ответил:
— Да, мисси, это бар. А также бильярдная и «хурди-гурди», которое является просто выдуманным названием танцзала.
— Но… но…
Большинство посетителей повернулось в её сторону, услышав визгливый голос, которым она произнесла свою фразу. С опозданием Хетер заметила, что присутствующие мужчины разглядывают её оценивающими взглядами, а многие откровенно плотоядными.
Ангус тоже заметил это и поспешил объявить:
— Я представляю всем вам мою дочь Хетер, только что приехавшую из Бостона. Она настоящая леди, поэтому я прошу вас не распускать руки и вести себя пристойно, если вы вообще знаете, что это такое. Если я узнаю, что кто-либо из вас был достаточно глуп и допустил какие-нибудь непристойные выходки по отношению к ней, я разделаю этого субъекта так, что от него останутся только груда костей и зубы.
— О, Гас! — промычал один мужчина. — Чёрт побери, это сущая пытка! Всё равно что дать лисе схватить птицу, а затем сообщить ей, что она не может её съесть.
— Эта хорошенькая голубка занята, ребята. Она решила выйти замуж у себя на Востоке за какого-то богатого городского пройдоху. Поэтому вам следует поберечь свою энергию для какой-нибудь другой, более податливой птички, — коротко изложил Ангус. — Пусть любой из вас попробует выкинуть какой-нибудь фокус, и дорога в мой бар будет для него закрыта, если, конечно, ему удастся остаться в живых.
Разъяснив все своим посетителям, Ангус повёл Хетер вверх по лестнице и дальше, вдоль открытой галереи второго этажа, проходившей по всей ширине здания, с которой очень удобно было наблюдать всё, что происходило внизу. В коридоре вдоль галереи было несколько дверей, одна из которых, как объяснил Ангус, вела в его кабинет и жилые помещения. Вдоль примыкающих к галерее сторон бара были расположены дополнительные комнаты второго этажа.
— У вас здесь очень просторно и много свободного места, — заметила Хетер, не придумав ничего другого. Она всё ещё находилась в потрясении от того, что её только что обретённый отец является владельцем салуна. — Вы могли бы переделать это заведение в небольшую гостиницу, если бы захотели, — предположила она, заставив себя криво улыбнуться.
Ангус отрицательно покачал головой:
— Нет. Не хотелось бы выкидывать на улицу девиц. Они привыкли считать это место своим домом, понимаешь?
— Нет, боюсь, что не понимаю. Какие девицы?
— Ну, те, что работают здесь, конечно.
— О, ваши официантки живут здесь?
— Да. — Он бросил косой взгляд в её сторону. — Это удобно для большинства из них — жить и работать в одном и том же месте.
18 
