19 
Лили сдалась, и они ели устрицы, вернее, ела Лили, а он, улыбаясь, следил за ней.
Брюсу очень хотелось бы остаться с ней наедине, и вовсе не потому – ну… не только потому, – что он хотел заняться с ней любовью, а потому, что ему было с ней интересно. Он придвинулся ближе и постарался представить, что в целом мире не осталось никого, кроме них двоих.
– Значит, ты приехала в Нью-Йорк из маленького городка…
– Население две с половиной тысячи человек. Меньше не бывает.
– Понятно. Ну и как тебе большой город?
Прежде чем ответить, она откинула волосы со лба и посмотрела в потолок. Совершенно по-детски, умилился Брюс. И кожа у нее нежная и чистая, как у ребенка.
– Вообще-то… ничего себе. Народа больше, но весело, особенно по вечерам. Мне здесь нравится. Я хотела бы прожить здесь всю жизнь.
– Насколько я понял, бизнес-план касается открытия цветочного магазина плюс служба ухода за комнатными растениями? Ты всегда к этому стремилась? Увлечение детства, все такое?
– Нет. Если честно, то в Слипи-тауне я вообще ни о чем особенно не задумывалась, кроме как о том, чтобы удрать оттуда. А цветы… Я любила их, конечно. Дома у нас их всегда было полно. В основном для того, чтобы скрыть обшарпанные стены и приукрасить старую мебель. Потом я окончила школу, двухмесячные курсы секретарей и – вуаля! – я уже здесь, Большое Яблоко, я пришла.
– Прямо как в сказке.
– Не совсем. Хотя в смысле карьеры Большой Город оказался ко мне снисходителен.
– А в смысле личной жизни?
– Наоборот.
– Хочешь поговорить об этом?
– Не очень. Мы с тобой недостаточно хорошо знакомы, чтобы взваливать на тебя истории моих сердечных обид и любовных разочарований.
– Ну, о Джереми я уже знаю.
– Это не трагедия. Драма, в лучшем случае.
– Тебя кто-то обидел?
На этот вопрос она не ответила, просто сидела и изучала свой опустевший бокал. Брюс вздохнул и сменил тему.
– Хочешь на воздух?
– Было бы здорово.
Он предложил ей руку, и Лили совсем было почувствовала себя принцессой, но тут Брюс обнял ее за талию, и этого опять оказалось достаточно, чтобы мысли девушки пришли в полное смятение.
Почему она так реагирует на его прикосновения? Только потому, что это САМ БРЮС КАРМАЙКЛ, или потому, что между ними возникла пресловутая химия, отвечающая за сексуальное влечение? Никогда бы не подумала, что сможет расслабиться, лишь разговаривая с Брюсом Кармайклом. Молчать с ним было намного труднее.
А еще взгляды. Возможно, у нее развивается паранойя, но взгляды она ощущала постоянно. Мужчины, женщины, безымянные старлетки, мегазвезды, воротилы бизнеса, дамы полусвета, известные тусовщики, откровенные геи – все они отслеживали каждый их с Брюсом шаг. Лили понимала, в чем тут дело. Все эти люди хотели его, так или иначе. Привлечь его внимание. Услышать его голос. Просто побыть с ним рядом.
Она не могла их обвинять в этом. Она и сама этого хотела.
А в саду было замечательно. Только сейчас она поняла, как душно в залах, несмотря на кондиционеры. Здесь, среди розовых кустов и деревьев, под покровом бархатного ночного неба, усеянного миллионами звезд, было свежо и пряно. Откуда-то доносился аромат жасмина, музыку заглушала листва, и уж здесь-то создавалось совершенно четкое ощущение, что они одни в целом мире.
Лили шла по белоснежной песчаной аллее и думала о том, что эта ночь действительно волшебна, и потому она постарается запомнить ее навсегда. На всю оставшуюся жизнь. До последней секундочки.
Брюс обнял ее чуть крепче, и Лили точно знала, что он очень хочет ее в этот момент. Единственное, чего она не знала, так это причина, по которой он ее хочет. Возможно, потому, что она была чем-то новым и свежим, вроде земляники зимой. А возможно – потому что она ему нравилась.
Они дошли до маленького декоративного пруда, по поверхности которого лениво плавали широкие листья кувшинок, на которых были расставлены десятки декоративных свечей. Это было сказочное зрелище, действительно волшебное… Пусть даже в кустах при этом прячется целая армия прислуги, периодически меняющая прогоревшие свечи на новые.
Они остановились и некоторое время просто стояли, а потом рука Брюса стала странно тяжелой, скользнула чуть ниже талии. Еще мгновение спустя он развернул девушку к себе и долго смотрел ей в глаза странным, грустным и тревожным взглядом. А потом он ее поцеловал.
Медленно, нежно, так нежно, что у нее разом ослабли колени. Их объятия стали теснее, бедра к бедрам, грудь к груди, и Лили ощущала жар его тела всей кожей.
19 
