107 
Здесь приводится перевод Дмитрия Мережковского, который довольно редко публиковался. А вообще это стихотворение переводили Валерий Брюсов, и Константин Бальмонт, и Василий Федоров, и Михаил Зенкевич, С. Андреевский, Л. Пальмин, В. Жаботинский, В. Бетаки, М. Донской…
Ворон
- Погруженный в скорбь немую и усталый, в ночь глухую,
- Раз, когда поник в дремоте я над книгой одного
- Из забытых миром знаний, книгой полной обаяний, —
- Стук донесся, стук нежданный в двери дома моего:
- «Это путник постучался в двери дома моего,
- Только путник — больше ничего».
- В декабре — я помню — было это полночью унылой.
- В очаге под пеплом угли разгорались иногда.
- Груды книг не утоляли ни на миг моей печали —
- Об утраченной Леноре, той, чье имя навсегда —
- В сонме ангелов — Ленора, той, чье имя навсегда
- В этом мире стерлось — без следа.
- От дыханья ночи бурной занавески шелк пурпурный
- Шелестел, и непонятный страх рождался от всего.
- Думал, сердце успокою, все еще твердил порою:
- «Это гость стучится робко в двери дома моего,
- Запоздалый гость стучится в двери дома моего,
- Только гость — и больше ничего!»
- И когда преодолело сердце страх, я молвил смело:
- «Вы простите мне, обидеть не хотел я никого;
- Я на миг уснул тревожно: слишком тихо, осторожно, —
- Слишком тихо вы стучались в двери дома моего…»
- И открыл тогда я настежь двери дома моего —
- Мрак ночной, — и больше ничего.
- Все, что дух мой волновало, все, что снилось и смущало,
- До сих пор не посещало в этом мире никого.
- И ни голоса, ни знака — из таинственного мрака…
- Вдруг «Ленора!» прозвучало близ жилища моего…
- Сам шепнул я это имя, и проснулось от него
- Только эхо — больше ничего.
- Но душа моя горела, притворил я дверь несмело.
- Стук опять раздался громче; я подумал: «Ничего,
- Это стук в окне случайный, никакой здесь нету тайны:
- Посмотрю и успокою трепет сердца моего,
- Успокою на мгновенье трепет сердца моего
- Это ветер, — больше ничего».
- Я открыл окно, и странный гость полночный, гость нежданный,
- Ворон царственный влетает; я привета от него
- Не дождался. Но отважно, — как хозяин, гордо, важно
- Полетел он прямо к двери, к двери дома моего,
- И вспорхнул на бюст Паллады, сел так тихо на него,
- Тихо сел, — и больше ничего.
- Как ни грустно, как ни больно, — улыбнулся я невольно
- И сказал: «Твое коварство победим мы без труда,
- Но тебя, мой гость зловещий, Ворон древний, Ворон вещий,
- К нам с пределов вечной Ночи прилетающий сюда,
- Как зовут в стране, откуда прилетаешь ты сюда?»
- И ответил Ворон: «Никогда».
- Говорит так ясно птица, не могу я надивиться.
- Но казалось, что надежда ей навек была чужда.
- Тот не жди себе отрады, в чьем дому на бюст Паллады
- Сядет Ворон над дверями; от несчастья никуда, —
- Тот, кто Ворона увидел, — не спасется никуда,
- Ворона, чье имя: «Никогда».
- Говорил он это слово так печально, так сурово,
- Что, казалось, в нем всю душу изливал; и вот, когда
- Недвижим на изваяньи он сидел в немом молчаньи,
- Я шепнул: «Как счастье, дружба улетели навсегда,
- Улетит и эта птица завтра утром навсегда».
- И ответил Ворон: «Никогда».
- И сказал я, вздрогнув снова: «Верно молвить это слово
- Научил его хозяин в дни тяжелые, когда
- Он преследуем был Роком, и в несчастьи одиноком,
- Вместо песни лебединой, в эти долгие года
- Для него был стон единый в эти грустные года —
- Никогда, — уж больше никогда!»
- Так я думал и невольно улыбнулся, как ни больно.
- Повернул тихонько кресло к бюсту бледному, туда,
- Где был Ворон, погрузился в бархат кресел и забылся…
- «Страшный Ворон, мой ужасный гость», — подумал я тогда, —
- Страшный, древний Ворон, горе возвещающий всегда,
- Что же значит крик твой: «Никогда»?
- Угадать стараюсь тщетно; смотрит Ворон безответно.
- Свой горящий взор мне в сердце заронил он навсегда.
- И в раздумьи над загадкой, я поник в дремоте сладкой
- Головой на бархат, лампой озаренный. Никогда
- На лиловый бархат кресел, как в счастливые года,
- Ей уж не склоняться — никогда!
- И казалось мне: струило дым незримое кадило,
- Прилетели Серафимы, шелестели иногда
- Их шаги, как дуновенье: «Это Бог мне шлет забвенье!
- Пей же сладкое забвенье, пей, чтоб в сердце навсегда
- Об утраченной Леноре стерлась память — навсегда!..»
- И сказал мне Ворон: «Никогда».
- «Я молю, пророк зловещий, птица ты иль демон вещий,
- Злой ли Дух тебя из Ночи, или вихрь занес сюда
- Из пустыни мертвой, вечной, безнадежной, бесконечной, —
- Будет ли, молю, скажи мне, будет ли хоть там, куда
- Снизойдем мы после смерти, — сердцу отдых навсегда?»
- И ответил Ворон: «Никогда».
- «Я молю, пророк зловещий, птица ты иль демон вещий,
- Заклинаю небом, Богом, отвечай, в тот день, когда
- Я Эдем увижу дальной, обниму ль душой печальной
- Душу светлую Леноры, той, чье имя навсегда
- В сонме ангелов — Ленора, лучезарной навсегда?»
- И ответил Ворон: «Никогда».
- «Прочь! — воскликнул я, вставая, — демон ты иль птица злая.
- Прочь! — вернись в пределы Ночи, чтобы больше никогда
- Ни одно из перьев черных, не напомнило позорных,
- Лживых слов твоих! Оставь же бюст Паллады навсегда,
- Из души моей твой образ я исторгну навсегда!»
- И ответил Ворон: «Никогда».
- И сидит, сидит с тех пор он там, над дверью, черный Ворон
- С бюста бледного Паллады не исчезнет никуда.
- У него такие очи, как у Злого Духа ночи
- Сном объятого; и лампа тень бросает. Навсегда
- К этой тени черной птицы пригвожденный навсегда, —
- Не воспрянет дух мой — никогда!
107 
