Особенно,... 
2 
— Глафира Филипповна, платье погибло! — простонала бедная Лиза.
У меня отлегло от сердца. Платье все-таки не жених. Хотя, конечно, ситуация оставалась достаточно серьезной.
— Что конкретно с платьем? — твердым голосом осведомилась я.
— Я его примерила. Решила еще раз посмотреть. И пролила целую чашку кофе! Теперь весь подол коричневый.
Меня пробрал холодок. Будто среди весны вдруг грянули заморозки.
— Надеюсь, тебе не пришло в голову его замочить?
— Нет. Я сама не умею, а мамы нет.
— Слава Богу! — вырвалось у меня. — Значит, так. Ты с ним ничего не делаешь. Просто снимаешь с себя и вешаешь на плечики. А я к тебе выезжаю.
— Глафира Филипповна, вы его отстираете? — сквозь слезы в ее голосе прозвучала надежда.
— Я его отчищу. Во всяком случае, постараюсь. Жди.
На ходу запихивая телефон в сумку, я кинулась к своей машине. Только бы не застрять в пробках! В дороге, не теряя времени, я принялась названивать в химчистку, где работала моя знакомая. К счастью, она оказалась на месте.
— Марина, кофе отчистишь?
— Смотря какой и от чего, — услышала я в ответ. И лишь после этого Марина полюбопытствовала: — Глаша, ты?
— Я, конечно, кто же еще.
— Понятно, — обрадовалась Марина. — Что изва-зюкала?
— Платье свадебное.
Марина ахнула.
— Замуж выходишь? И скрывала! Даже на свадьбу не пригласила!
Я поняла: на меня смертельно обиделись. Требовалось срочно исправить ситуацию. Я скороговоркой выпалила:
— Свадьба не моя, и платье не мое!
— Сашка выскочила! — возликовала Марина. — Ну, молодец! Муж-то кто? Ты им довольна?
— Постой, Мариш. Сашка моя тоже ни при чем.
— Неужто Мавра? — В голосе Марины смешались крайнее замешательство и шок.
— Типун тебе на язык! — воскликнула я. — Мавре моей, если ты не забыла, только тринадцать.
— Да мне, в общем, тоже так казалось, — смутилась моя знакомая. — Просто от Мавры твоей чего угодно можно ожидать.
— Такое, пожалуй, даже для нее чересчур сильно.
— Не знаю, не знаю. Она у тебя… все может.
— Оставим эти глупости, — перебила я. — Свадьба совершенно чужая, и платье тоже.
— Чего же тогда так волнуешься?
— Я по долгу службы за него отвечаю. Отчистишь?
— Попытаемся, но не обещаю. Кофе напиток такой … очень трудный. А ты что, на новую работу перешла?
— Работа старая. Просто обычно мы свадьбами не занимаемся. Но я у папы невесты несколько раз в фирме корпоративные вечеринки организовывала. Он остался доволен. И решив, что от добра добра не ищут, заказал нам дочкину свадьбу.
Марина вздохнула.
— Просто не знаю: радоваться мне за тебя или сочувствовать. Свадьба, как говорится, дело тонкое…
— Не радуйся и не сочувствуй. Лучше помоги делом.
— Платье, конечно же, белое, — мрачно изрекла Марина.
— Естественно, не черное, — у меня вырвался нервный смешок.
— С черным, между прочим, было бы легче, — сказала Марина.
— Издеваешься, да? У меня не похороны, а свадьба!
— Вот это и жалко, — на полном серьезе проговорила она. — От черного кофе наверняка бы отошел, а от белого — не знаю. Ладно. Привози завтра утречком, поколдуем.
— Марина! — закричала я. — Мне нужно сегодня! Сейчас. Завтра уже свадьба! А у меня невеста в истерике из-за этого платья.
— Сейчас не могу. Смена кончается. Я уже домой собираюсь.
— Мариночка! Милая! Три цены плачу! Только сегодня! Только дождись!
— Если сегодня, то пять цен, — она мигом поняла свою выгоду. — И без никакой гарантии. Бог знает, сколько химикатов на твое платье угрохать придется.
«Ну что за народ! — пронеслось у меня в голове. — Все на деньги меряют. Никаких человеческих чувств не осталось».
— И учти: только ради нашей дружбы, — словно прочтя мои мысли, добавила Марина. — Ни для кого другого и за десять цен бы не согласилась.
Нет, мир все-таки не так уж плох! Есть, есть место дружбе! С этим оптимистическим выводом я припарковала машину у Лизиного подъезда и, бросив в трубку: «Мариночка, спасибочки огромное, по гроб жизни обязана! Жди меня! Скоро буду!», поспешила к невесте.
Зареванная Лиза ждала меня в дверях, прижимая к груди завернутый в целлофан шедевр свадебного «от кутюр».
— Смотреть будете? — спросила она.
— Зачем? От моих взглядов пятна не исчезнут. Я не волшебница. Пусть смотрит тот, кто будет чистить.
2 
