46 
— Спроси, чего ей надо, и скажи, что устала и отдыхаешь…
— Алан, выйди-ка ко мне!
— О Боже!
— Я совершенно забыл. Она же ведьма. Видит сквозь стены. Не смей одеваться, я сейчас.
Он поднялся, стройный, легкий, красивый, вовсе не похожий на того измученного тридцатилетнего старика, каким она его увидела впервые. Застегнул и кое-как заправил рубашку, улыбнулся Франческе и вышел, старательно прикрыв дверь.
Она блаженно раскинулась на кровати, потянулась и засмеялась. Все просто замечательно, все так здорово, что даже не верится. Следующим летом они поедут во Францию все вместе, с детьми. И в школу они смогут ходить в Лондоне или Эдинбурге, в нормальную школу, с настоящими учителями. Кэрри еще мала, так что пока останется в замке, и Франческа будет с ней заниматься.
А историку она сейчас преподнесет сюрприз. Он даже не представляет, какой это замечательный сюрприз.
— Лори, иногда ты перебарщиваешь. Что это за мелодрама? Почему такая срочность?
— Потому что ты, мальчик, растяпа. Я убиралась у тебя на столе и нашла этот конверт
— Потом, действительно… Ты же мне его приносила, точно. Прости, Лори, столько было дел, я совсем замотался.
— На сеновале?
— Лорна!
— Что Лорна? Скажи, кто она тебе?
— Прекрати, пожалуйста. Эти твои сословные различия …
— Ты считаешь меня старой дурой из деревни? Твои титулы здесь ни при чем! Кем в замке является Франческа Мэллори? Простой вопрос.
— Хорошо. Франческа Мэллори является воспитательницей моих детей. Учительницей. Гувернанткой. Довольна?
— Не совсем. А кто она для тебя?
— Послушай, Лорна, тебе можно все, но на этот раз ты пережимаешь. Извини, но это не твое…
— Отвечай мне, щенок!!!
Опешив, Алан смотрел на разъяренную экономку.
— Я люблю ее, Лорна.
— И она тебе дорога? И ты не хочешь сделать ее несчастной?
— Господи, да что за бред, конечно же нет.
— Хорошо. Я рада это слышать.
— Ну, знаешь ли! Это переходит все границы. С какого перепугу ты меня обзываешь, орешь на меня…
— С такого, что ты рассеянный, необязательный, безответственный большой ребенок с некрепким здоровьем и расшатанными нервами. А дело серьезное, оно касается всех нас, всех, понимаешь? В первую очередь, твоих детей. Потом тебя и того, что тебе дорого. А там уж и нас с Маком, но это дело десятое.
— Лорна, я ни слова не понимаю и хочу побыстрее разобраться с твоими дурацкими сентенциями. Что происходит?
Она молча прошла из угла в угол, потом остановилась перед его столом, сцепила пальцы под передником и заговорила ровным, монотонным голосом.
— Замок Кинлох-Раннох заложен и описан. Наши счета пусты. Мы задолжали огромную сумму Земельному банку. Пока было можно, я добивалась отсрочки, но теперь все сроки вышли. Дом в Лондоне продан давно. Жить нам негде. Банк согласен взять замок со всем имуществом за долги. Я не могла больше тянуть и подписала обязательство.
— Что?!
— Единственная отсрочка — благодаря детям, замок завещан им, они прямые наследники. Пока Мэри не исполнилось четырнадцать, нас не выкинут отсюда. Впрочем, жить нам все это время в замке будет непросто. Уголь, корма — все стоит денег. В любом случае ты не сможешь заплатить Франческе Мэллори за ее работу.
Алан молчал, потрясенный. Лорна продолжала:
— У меня есть немного наличных, у тебя тоже, за два месяца мы сможем ей заплатить, только пусть она уезжает. Ты ведь знаешь ее лучше меня, она захочет помочь, остаться, а это нехорошо, Алан.
— Но она меня любит…
— Алан, это нечестно. Ты цепляешься за нее, потому что она тебя спасла один и другой, и третий раз, тянула из твоего безумия, помогала твоим детям, потому что она тебе нравится и ты спишь с ней — но это все ТЫ. Твое самолюбие, твой эгоизм. Подумай о ней. Ей двадцать три года, она хорошенькая, умненькая девочка, она еще найдет свое счастье, а что ты ей можешь предложить?
— Я люблю ее.
— О да. Вдовец с тремя детьми, без гроша за душой. Вдовец, у которого то и дело случаются припадки. Вдовец с двумя престарелыми слугами, которые сами уже требуют ухода. Вдовец, которому в лучшем случае светит съемный домишко в деревне! Это ты предложишь ей в качестве свадебного подарка?
— Лорна, пожалуйста…
— Нет, выслушай. Ты знаешь, я отдам за тебя жизнь. И за твоих детей тоже. У меня нет другой семьи, нет другого дома, нет другой жизни. Я была любовницей твоего деда, я знаю, как это горько. Ты можешь жениться на Франческе — и обречь ее на нищету и тяжелейшую жизнь, а можешь оставить ее своей любовницей, и тогда она тебя возненавидит.
46 
