184 
Блеск сокровищ Куль-Обы, достойно украсивших собой собрание Эрмитажа, подтолкнул уже не только исследователей-одиночек, но и правительство. Царь Николай I не жалел средств на новые археологические изыскания в Крыму. В молодой в ту пору русской археологии начался затяжной период «золотой лихорадки», закончившийся, впрочем, весьма плачевно. Как писал директор Керченского музея А. Е. Люценко, «из сотни раскопанных курганов едва ли найдется десять разрытых порядочно; производили раскопки без всякой системы, беспрестанно переходя с одного места на другое. В описаниях раскопок редко определяли с точностью положение разрытых курганов и даже самих местностей, так что, обозревая их теперь на пространстве более 100 квадратных верст, невозможно судить, когда и кем они были раскопаны, что найдено было в них замечательного и все ли они расследованы как должно».
Однако новые сокровища «степных пирамид» были все же обнаружены. Только уже не в Крыму, а гораздо севернее — у днепровских порогов.
… Около двух с половиной тысяч лет назад верстах в двадцати от нынешнего Никополя был погребен скифский царь. С ним, по обычаю, зарыли жену, рабов, лошадей и имущество, а над могилой насыпали огромный курган, столетия спустя получивший название Чертомлыцкого. Он удивлял многих позднейших ученых и путешественников: его высота достигала почти 20 м, а окружность составляла около 350 м!
26 мая 1862 года к раскопкам Чертомлыка приступил И. А. Забелин (1820–1908), один из крупнейших русских археологов XIX столетия. Объем выполненных им одних только земляных работ потрясает до сих пор: чтобы пробиться к центру громадного кургана, рабочим пришлось извлечь более 17 тыс. куб. м грунта. Лишь на второй сезон раскопок удалось добраться до могильной ямы, достигавшей глубины 12 м от уровня материка. Но самым ужасным было то, что могила оказалась совершенно пустой, — она была ограблена начисто!
Грабители, прорыв подземный ход, проникли сюда уже вскоре после царских похорон. Однако едва они подступились к царским сокровищам, как обвалилась земля, и грабители вынуждены были бежать, оставив одного своего товарища под завалом. В 1863 году Забелин натолкнулся на следы этой древней трагедии: под грудой обвалившейся земли стояло ведерко с собранными грабителями золотыми украшениями, а рядом, прямо на месте преступления, лежал скелет неудачливого кладоискателя…
Возле его останков археологи нашли множество золотых бляшек — украшений одежды, шесть мечей с обложенными золотыми листами рукоятями, а также золотую обкладку деревянных ножен меча с чеканными изображениями битвы греков со скифами. Но самой значительной и богатой находкой в грабительском ходе стала золотая обивка горита. Тонкая золотая пластина украшена несколькими поясами чеканных рельефов, изображающих сцены борьбы диких животных, и различными сценами из мифов о жизни величайшего из греческих героев — легендарного Ахилла. Мастером, изготовившим этот горит, несомненно был выдающийся греческий художник, работавший в одном из греческих городов-колоний в Северном Причерноморье. Как полагают исследователи, этим городом, скорее всего, был Пантикапей, находившийся на месте современной Керчи. Поскольку сами скифы, по сути, не знали изобразительного искусства, практически все предметы, находимые в скифских погребениях, изготавливались греческими мастерами. Чтобы надежнее закрепиться на скифском рынке, эллинские мастера не просто импортировали в Скифию свою продукцию, но, приспосабливаясь к вкусам и запросам скифской знати, производили изделия, специально предназначенные для сбыта в скифской среде.
Можно понять степень разочарования И. А. Забелина и его коллег, когда им стало ясно, какие несметные богатства таились в ограбленной могиле, если даже то, что не успели унести грабители, было столь ценным. Неужели весь их двухлетний труд был напрасным?
Однако терпение археологов, все же продолживших исследовать разграбленное погребение, было щедро вознаграждено. Как оказалось, погребальная камера Чертомлыцкого кургана представляла собой сложное подземное сооружение: от каждого из углов центральной могильной ямы отходили в стороны большие ниши, которые оказались грабителями нетрону, тыми. В трех нишах археологи наткнулись на новые захоронения, в каждом из которых были найдены сотни золотых и серебряных предметов. Особенно богатым оказалось погребение, где были похоронены женщина — супруга или наложница царя и мужчина — его виночерпий. Останки женщины были буквально усыпаны золотыми украшениями. Но самой выдающейся находкой стала большая серебряная с позолотой ваза, известная сегодня во всем мире как «Чертомлыцкая амфора». Она, подобно вазе из Куль-Обы, украшена чеканными рельефными сценами из жизни скифов. Художник с удивительным мастерством и большим знанием дела изобразил все этапы процесса ловли и приручения лошадей — одного из важнейших занятий в жизни степных кочевников-скифов.
184 
