28 
В результате она оказалась счастливой обладательницей аж трех туалетов, которые сама не купила бы никогда в жизни даже под угрозой немедленной и мучительной казни. Теперь нужно было очень постараться, чтобы убедить Кэти в том, будто Франческа и Лучиана хорошо к ней относятся!
Вечером Кэти попыталась пожаловаться Сандро – но он неожиданно обиделся и холодно прервал ее, сказав, что она ведет себя глупо, точно маленькая капризная девочка, и что виною всему ее гормоны. Кэти настолько опешила, что не стала спорить – и в результате без сна провалялась в кровати до рассвета, кипя от злости и ведя бесконечные внутренние дебаты со своими противниками.
Сегодняшнего приема она и так боялась до одури, вчерашние события вывели ее из себя – в результате Кэти преисполнилась холодной решимости поступить по-своему и надеть то, что ей идет… или, по крайней мере, то, в чем она не так сильно напоминает зачехленного слона.
Теперь она сидела перед зеркалом, а веселушка Кьяра, мурлыча под нос что-то мелодичное, ловко укладывала золотистые локоны в причудливую прическу.
Результат понравился обеим, а потом Кьяра метнулась в гардеробную и принесла ТО платье. Кэти наморщила нос и с достоинством сообщила:
– Сегодня мне ЭТО не понадобится. Убери, пожалуйста, и принеси черное платье со стразиками.
Кьяра немного помрачнела. На пороге гардеробной она остановилась и нерешительно посмотрела на Кэти.
– Вы уверены, синьора Катарина?
– Кьяра, мы договорились – я для тебя просто Кэт.
– Да-да, я помню, просто… Синьора Франческа будет очень недовольна.
– Хочешь, скажу страшную вещь? Мне глубоко фиолетово, что подумает синьора Франческа. Я не собираюсь надевать чехол для мебели в цветочек.
Кьяра не удержалась и фыркнула – но тут же возразила:
– Это хорошее платье, чистый лен! А что свободное – так моя мама всегда говорит, что главное – не утягивать пузо, а то ребеночку будет трудно дышать…
– Кьяра! Неси черное платье. И иди… куда-нибудь. Я сама оденусь.
– А помочь?
– Справлюсь. Вообще-то мне рожать еще только через четыре месяца. Вполне могу себе позволить некоторую самостоятельность.
Когда она спустилась в парадную гостиную, гости еще не начали собираться, но семья была в полной готовности. Синьора Франческа величаво восседала в своем любимом резном кресле, напоминая королеву-мать; Алессандро в картинной позе стоял возле камина с бокалом вина в руке; вокруг него, словно ядовитый плющ, обвилась – так показалось Кэти – Лучиана дель Боска в чем-то малиновом, бархатном, обтягивающем и с огромным декольте. Малиновый цвет категорически не шел Лучиане, а благородный бархат смотрелся на ней словно дешевый плюш… Черные прямые волосы разметались по плечам, как змеи, ярко-алый рот был растянут в обольстительной, по мнению Лучианы, улыбке, приоткрывавшей не только белоснежные мелкие зубы, но и розовые десны, глаза были томно прикрыты. Она что-то щебетала по-итальянски, а Алессандро снисходительно улыбался в ответ.
Острый приступ ревности неожиданно накатил на Кэти, но она справилась с собой и спокойно вышла на середину комнаты. Франческа вскинула на невестку холодный взгляд – и, слегка побледнев, поджала тонкие губы. Лучиана явственно икнула – и по-английски процедила совершенно убийственным тоном:
– Надеюсь, к приезду гостей твоя жена переоденется, Алессандро? Не собирается же она встречать гостей в нижнем белье?
Кэти улыбнулась змее со всей возможной нежностью.
– Собираюсь. Спасибо, что оценила мой наряд. Зависть другой женщины – лучший комплимент, не так ли?
На Кэти было простое черное платье из мягкой струящейся ткани – нечто вроде стилизованной греческой туники. Одно плечо было обнажено, с другого спускалась изящная драпировка, перехваченная серебряной пряжкой. Ткань платья была расшита крохотными стразами и очень маленькими серебряными звездочками – при малейшем движении создавалось ощущение, что ткань переливается, подобно глади ночного пруда при свете полной луны…
Кроме того, платье выгодно подчеркивало достоинства фигуры Кэт, а округлившийся живот ненавязчиво скрывало. Молодая женщина перестала обращать внимание на дам и устремила жадный и доверчивый взгляд на своего мужа, ища его поддержки, одобрения хотя бы улыбки…
В черных глазах Сандро на мгновение явственно промелькнуло восхищение – но уже в следующий миг он нахмурился, нерешительно покосившись на мать. Синьора Франческа произнесла что-то по-итальянски, очень тихо и строго. Сандро поставил бокал на каминную полку и подошел к Кэти.
28 
