Последние отзывы

  148  

По поводу того, что Стенька Разин сам себя определил в сторожа, Н. Аристов приводит такую версию: «Клал Стенька клады не с тем, чтобы взять обратно, а потому, что некому было передать на сбережение… Или по желанию, чтобы сокровища его не достались никому, особенно человеку недостойному.

Словно чуял Разин, что он – великий грешник, не будет знать смерти на земле, что будут его мучить силы преисподней неслыханной мукой. По некоторым преданиям, мучается он в жигулевских горах; будто у него две бабьи груди и обе сосут змеи».

По народным преданиям, удалой атаман был не вором и разбойником, а защитником простого народа. Нарушителями народных интересов и прав (имущественных и личных) являлись помещики и воеводы, потому и неудивительно, что во многих легендах и сказаниях говорится, что клад разинский зарыт на бедных и гонимых.

Но хотя рассказов о кладах Стеньки Разина много, ни один из них до сих пор не найден, хотя как будто известны точные места их захоронения и даже «зароки», на которые эти клады положены. А не найдут их потому, что С. Разин – колдун и чернокнижник. И Марина, главная жена его, тоже была колдуньей, чарами чаровала и свои собственные клады имела – золото и серебро в заговоренных бочках, и клады ее сам Степан Разин разгадать не мог.

«Когда изловили Марину и его сотоварищей, почти за каждым из них числился клад. Но Разин ушел и спрятался в берегу между Окой и Волгой, и до сих пор там живет: весь оброс мохом, не знать ни губ, ни зуб». А не умирает он оттого, что мать-земля не принимает его, столько он нагрешил, насвятотатствовал, что не может сойти в землю. Ушел Стенька Разин в сторожа своему кладу, и будет жить, пока жив клад, тем самым обрел он свое разбойничье бессмертие.

Легенда о том, что не только клады атамана «заговоренные», но и сам он человек «заговоренный» и неуязвимый, существовала еще при жизни Степана Разина. Царицынский воевода еще в 1610 году отписывал царю: «Того атамана и есаула Разина ни пищаль, ни сабля – ничего не берет». А в народе говорили так: «У Стеньки кроме людской и другая сила была – он себя с малых лет нечистому продал, не боялся ни пули, ни железа; на огне не горел и в воде не тонул. Бывало, сядет в кошму, по Волге плывет и вдруг на воздух над ней поднимался, потому как был чернокнижником».

Клады Стеньки Разина особые, они спрятаны в землю на голову человеческую, а то и на несколько голов. Чтобы добыть их, «кладоискатель» должен погубить известное «заговоренное» число людей, и тогда уж клад достанется без особых затруднений. Иногда клад зарыт на «счастливого», но это бывает очень редко. Тогда «знаком клада» являются черная кошка или собака. В этом случае надо идти за такой кошкой (или собакой), а когда она замяучит (или залает), надо ударить ее изо всех сил и крикнуть: «Рассыпься!». А потом в этом месте копать…

На Волге среди казаков, бурлаков и другого люда долго бытовало поверье, будто по ночам Степан Разин объезжает все места, где положил свои клады – по городищам и пещерам, по горам и курганам, а то и просто вдоль Волги-матушки, – и проверяет. Видели его будто в заломленной папахе на белом коне, промчится он – только его и видели. А то в струге плывет под белыми шелковыми парусами…

Хитро и надежно спрятаны клады Степана Разина. Выше уже указывалось, что вроде бы известны места их нахождения (например, что «оставил разбойник клад под корнями шести берез»), но откопать их не помогает даже «Завещание» самого Степана Разина:

«Шел я, Степан Тимофеевич, сын Разин, из города Алатыря в верх Суры-реки и дошел до речки Транслейки (в 30 верстах от Алатыря) и спрашивал Мордвина, где пройти за Суру-реку, – и перешел со всем моим войском. Дошел я оброда в горы и нашел в правой стороне ключ, и тут мы жили полтора года, но это место нам не показалось. И нашли мы бортника, и он сказал нам место угодное, и шли мы четыре дня и дошли до горы, – еще гора, и в горе ключ в полдень течет; в горе верхней две зимницы на полдень выходят… три яблони посажены в малой стрелке (мыс между двумя оврагами), в полугоре – ломы, шипы, заступки и доска медная, на верхней горе – шелом. Тут пенек – дуб сквозь сверлом просверлен и заколочен черным дубом, и тут положены стволы и бомбы, и тут вырыт выход, и сделан, покрыт, обложен пластинками дубовыми, и в нем положена братская казна, 40 медянок, а моей – купца Бабушкина, алатарскаво клюшника, сорок тысяч, и его Ивана два сундука платья, сундук третий – запонки драгоценного жемчугу и всякие вещи драгие. Еще четыре пуда особливого жемчугу и семь ружей, а мое ружье стоит в правом углу, заряжено и заткнуто, а именно – травой. В средине стоит образ Богоматери не оцененный, украшенный всякими бриллиантами.

  148