Последние отзывы

  29  

Северная Гоби, что лежит к югу от Улан-Батора и достигает отрогов Монгольского Алтая, — это типичная степь с густыми высокими травами, весенним разноцветьем тюльпанов, веселым посвистыванием сурков и тучными стадами, пасущимися на необозримых просторах.

А за восточной оконечностью Алтайских гор, в так называемой Заалтайской Гоби, преобладают каменистые сухие полынные степи и полупустыни с редкими колодцами и сухими руслами рек. Есть еще Восточная Гоби, Джунгарская Гоби, Гашунская Гоби, Гобийский Алтай, и у всех — свой облик, свой характер. Здесь можно встретить и плоские равнины, и мелкосопочник, и высокие горные массивы, пресные и соленые озера с зарослями тростника, прозрачные быстрые реки в зеленой оправе из тополей и белые пятна солончаков, поросшие фиолетовыми солянками.

В степях же Восточной Гоби, ближе к Манчжурии, высятся конусы потухших вулканов, извергавшихся еще совсем недавно, в VI веке нашей эры. Небольшие, всего метров в триста высотой, они сохранили все признаки своего грозного прошлого: от кратеров до застывших потоков когда-то горячей лавы и россыпей вулканических бомб на склонах.

Но чисто пустынные ландшафты в Гоби все же редки и расположены они ближе к ее южной и западной окраинам, рядом с настоящими жаркими пустынями Алашань и Такла-Макан.

Гоби — царство солнца и ветра, просторных равнин и невысоких гор и сопок. Лишь вершины Гобийского Алтая поднимаются иногда до трех с половиной километров. Пасмурные дни здесь редкость, и летом жара достигает порой сорока пяти градусов. Но зимой ясные дни приносят стужу, и температура может упасть до минус сорока!

Ветер, почти не встречающий преград в степи, способен здесь разгуляться не на шутку. Достигая иной раз силы урагана, он поднимает в воздух тучи пыли и песка и обрушивает на селения и торговые караваны страшные песчаные бури. Особенно опасны они в Джунгарской и Гашунской Гоби, где ветер срывает крыши с домов, в клочья рвет палатки геологов, опрокидывает и уносит легкие юрты кочевников порой за три—пять километров, а отдельные предметы, вроде халатов или ковров — и за двадцать километров.

Лошади и верблюды едва могут устоять на ветру, и то повернувшись хвостом к ветру. Брошенный же вверх камень падает не вертикально вниз, а под углом градусов в шестьдесят, приземляясь в пяти—семи метрах от "места старта". Осенью ураганы сопровождаются дождем и градом, и бывает, что огромные, с куриное яйцо, градины наповал убивают баранов или коз.

Твердые песчинки, переносимые бурей, способны превратить прозрачное стекло в матовое за неделю или две, пока свирепствует ветер. А вершины хребтов и отдельно стоящие скалы они буквально отшлифовывают, придавая каменистым возвышенностям самую фантастическую форму.

И не удивительно, что именно в этих краях, точнее, неподалеку от северной окраины Джунгарской Гоби, открыл великий геолог, географ и путешественник В. А. Обручев свой знаменитый "Эоловый город", подобного которому нет больше ни в одном краю мира.

Джунгария, где расположено это чудо природы, представляет собой пустынную впадину, окруженную неприступными кручами Тянь-Шаня и Алтая. Тысячелетиями служила она связующим звеном между Средней Азией и Китаем: ведь именно здесь находится единственный проход между двумя великими горными системами — каменистые и узкие Джунгарские ворота. Через них пролегал когда-то Великий Шелковый путь, через них веками шли караваны из Самарканда или Хивы в Монголию, Тибет и к берегам Янцзы. По Джунгарии шли в походы свирепые гунны и несметные орды Чингисхана.

К северу от Джунгарских ворот, у подножья хребта Тарбагатай, экспедиция Обручева наткнулась в 1906 году на необычную местность, показавшуюся геологам вначале развалинами древнего города. Лишь более близкое знакомство с «руинами» показало, что строителем их (и разрушителем тоже) был… ветер. И весь огромный «город» представляет собой исключительную по красоте картину выветривания, шлифовки и развевания мягких пород: песчаников, мергелей и глин розового, серожелтого и зеленоватого цветов.

На площади в несколько квадратных километров расположены башни, замки, стены, обелиски, столбы, иглы и памятники, разделенные улицами, переулками и площадями. В стенах торчат шарообразные камни, словно ядра, застрявшие там при обстреле города. На улицах поблескивают в лучах солнца пластинки слюды, похожие на куски разбитых оконных стекол. Создается полная иллюзия города, взятого штурмом и покинутого населением. Вот только раскопки в нем вести бесполезно: внутри башен и зданий ничего нет — только песчаник или мергель.

  29