Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
37 
Но все это уже не будет иметь значения. Эллен переедет в Финикс, у нее начнется другая жизнь, которой она так желала, а Джошу она станет в знак благодарности посылать рождественские открытки. Будет слушать рассказы Пенни о ее любовных приключениях... и улыбаться собственным воспоминаниям. Плакать она не станет, она ведь никогда не плачет... и уж тем более над несостоявшимся замужеством.
Эллен оторвалась от своих мыслей и посмотрела на Джоша.
— Научишь меня кататься вперед спиной? — спросила она.
Он молча развернул ее лицом к себе. Она ощутила, что его ладони обхватили ей ребра как раз под грудью. Ноги у нее вихляли, и она удерживалась от падения только потому, что он крепко держал ее. Волосы у Эллен разметались по плечам и щекотали Джошу грудь.
— Эллен, — тихо произнес он, — ты становишься опасной авантюристкой.
Она с улыбкой покачала головой.
— Какая из меня авантюристка! Ты ведь обещал, что я не буду падать... слишком часто.
Он улыбнулся в ответ и так близко притянул ее к себе, что их коньки едва не зацепились один за другой.
— Конечно, я не дам тебе упасть. Я же обещал, что ничего плохого с тобой не случится.
Он ошибался. Плохое случится, и Эллен это знала. Но в том, что она превращается в авантюристку, он не ошибался. Ничто ей не помешает полностью насладиться тем временем, которое она проводит с Джошем. А последствия и неизбежный результат значения не имеют.
Беспокоиться Эллен станет завтра, обдумывая, как ей убедить мистера Тарентона, чтобы он именно ее назначил заведовать отделом в Финиксе. Завтра она узнает, кто получит повышение, она или Деннис Джаррод, и тогда ее встречи с Джошем закончатся.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Эллен потянулась, села в постели и подняла руки к залитому солнцем потолку. Мигая, она глубоко вдохнула свежий воздух, струящийся из окна. Прошлый вечер был замечательным, а ночью ей снились сны, полные пылкой страсти. Эти сны она будет помнить всегда.
Но ночь прошла, наступил день, и надо было возвращаться к действительности.
Эллен встала с постели и прошлась босиком по полу.
Сегодня она погрузится с головой в работу, будет принимать важные решения, разрабатывать новые идеи и не оставит Хью Тарентону ни малейшего сомнения в своих деловых способностях. Отвлекаться ей не нужно, так как Джош проведет день с мачехой.
С большим трудом Эллен заставила себя не думать о нем. Она приняла холодный душ и облачилась в более строгий, чем обычно, черный костюм в полоску, белую блузку с высоким воротничком и узким галстуком. Затем надела черные туфли на низком каблуке. Подхватив портфель, деловая женщина Эллен отправилась на работу, стараясь выбросить из головы образ Джоша. К тому времени, когда мистер Тарентон повысит либо ее, либо Денниса Джаррода, Джош навсегда исчезнет из ее жизни.
А глаза у него не совсем янтарные, вдруг подумала она и тут же укорила себя за подобные мысли. Ей необходимо завалить себя работой и ни в коем случае не думать сегодня о Джоше.
Джош позвонил в компанию «Игрушки Тарентона», набрав тот номер, по которому была прямая связь с Эллен. Он не мог понять, почему у него трясутся руки. Последнее время это случалось часто, достаточно было услышать ее голос. Да что голос! Стоило ему не видеть ее десять минут, как у него начинало ныть внутри.
— «Игрушки Тарентона». Чем могу быть вам полезна? — раздался в трубке мягкий, мелодичный голос Эллен.
Это было официальное обращение, принятое в любой фирме. Так почему ему послышался неприличный намек? Да потому, что он витает в облаках, раздираемый желанием оказать услугу Эллен и нежеланием при этом распускать руки.
— Привет, солнышко, — наконец произнес он. — Вся в трудах?
Он представил себе, как порозовела у нее шея. Приятно сознавать, что она так легко краснеет от звука его голоса!
— Джош, — медленно и нежно произнесла она его имя. — Да, дел хватает, — ответила она на его вопрос.
— Тогда не буду тебя задерживать, — пообещал он. — Я просто звоню по просьбе Элис. Она пошла покупать подарок Дэну, а потом у нее обед с Линн, и я подумал, что мы с тобой...
— Я сегодня не смогу выбраться пораньше, Джош. Очень много работы.
Голос у нее прерывался и был не похож на голос спокойной, уравновешенной женщины, улаживающей сверхсложные проблемы, чему он был свидетелем. Ее явно беспокоило что-то серьезное.
— Хорошо, — сказал он. — Встретимся позже. Нам надо поговорить.
37 
