148 
– Я люблю тебя, – снова прошептал он, и, не выдержав, она вскрикнула: нежные слова и ласки словно подняли ее в заоблачную высь.
Потом она затаила дыхание, и в следующий момент ее тело начало содрогаться.
Майкл не отводил от нее глаза, а его пальцы чувствовали судорожное напряжение ее плоти. Только когда напряжение ослабло и Даника бессильно откинулась назад, он вынул пальцы, провел рукой по ее телу, коснулся щеки. Она застенчиво улыбнулась и открыла глаза.
– Мне всегда хотелось посмотреть, как ты кончаешь, – нежно проговорил он. – Но это было довольно трудно, поскольку я сам находился в тебе и терял голову… – Он улыбнулся. – Твоя страсть так же грациозна, как и все остальное в тебе.
Слегка покраснев, Даника с трудом подняла руку и погладила его по колючей щеке.
– Это ты пробудил во мне желание, – дрогнувшим голосом произнесла она. – Как и вообще все хорошее, что только во мне было…
– Значит, мы оба заслуживаем всяческих похвал, – ответил он.
Она ненадолго задумалась, а потом сказала:
– Однажды я прочла на блюдце такую надпись…
Он протяжно вздохнул, а она погладила его по груди.
– Нет, я серьезно! – продолжала Даника. – Это было сразу после того, как мы познакомились. Только тогда я думала о Блейке. Суть изречения заключалась в том, что если между мужчиной и женщиной зарождается любовь, то они уже не просто пара, а нечто гораздо большее… Тогда я подумала, какие мы с Блейком разные люди. Наш союз не сулил абсолютно ничего. Возможно, в глубине души я уже мечтала о тебе и догадывалась, что между нами может что-то произойти… – Она медленно поглаживала его грудь. Сначала бессознательно, а потом, когда почувствовала, как он напрягся, еще нежнее. – Как странно! Когда мы вместе, когда мы любим друг друга и сливаемся в одно целое, мне кажется, что есть что-то еще. Даже когда мы выпускаем друг друга из объятий, это все равно остается. Словно внутри меня осталось что-то, что есть часть тебя… Да сними ты наконец свой свитер! – вдруг воскликнула Даника.
Усмехнувшись, Майкл стащил через голову свитер. Он обнял Данику, а она коснулась губами волос на его груди.
– Ты так хорошо пахнешь! – прошептала она. – Что это за запах? Чем ты пользуешься?
– Обыкновенное мыло, – снова усмехнулся он. – А еще лосьоном фирмы «Майкл».
– Нет, дело не в мыле, – заметила она. – Это твой запах, и я его обожаю…
– Ну и слава Богу, – пробормотал он, поглаживая ее живот. – Два человека – это и правда больше, чем пара. Особенно, если принять в расчет нашего малыша.
– Само собой, – согласилась она и провела влажным языком по его соску. – Но мне хочется еще чего-то неземного…
– Неземного? – выдохнул он. – Что ж, хорошее слово… Даника, ты сводишь меня с ума!
Ее язык скользил по его груди, а ее дыхание воспламеняло его кожу. Даника опустила руку и нащупала под джинсами его восставшую плоть.
– Тогда сними джинсы, – прошептала она.
– Ты их сними!
– Не могу. Я совсем ослабла. И ты в этом виноват. – Она улыбнулась и, откинувшись на подушку, сказала: – Раздевайся. Я буду смотреть.
С приглушенным рычанием он перекатился на бок и стал срывать с себя джинсы, туфли, носки. Потом он привлек ее к себе и застонал, когда ее твердые соски коснулись его груди. Он обхватил ее за бедра и придвинулся ближе.
Даника обвила руками его шею, и, обнявшись, они опустились на ковер перед жарким камином.
Он поцеловал ее, жадно впиваясь в ее губы, словно хотел осушить до дна. Ее дрожащие пальцы снова обхватили его горячую плоть. Когда у него не осталось сил терпеть ее чудесную пытку, он раздвинул ее ноги и стал медленно входить в нее.
Когда он погружался в нее, она шептала ему слова любви, потому что теперь наступила ее очередь. Она целовала его грудь, гладила и ласкала его. А она уже хорошо знала, как это делать!
Теперь в их близости было особое очарование. Ей казалось, что они навсегда слились в одно целое. Им не нужно было бояться разлуки. Их не терзала тоска. Перед ними была одна лишь безбрежная любовь.
Эпилог
Блейк Линдсей занимал пост министра еще в течение года. После процесса он уже не мог чувствовать себя так же уверенно и перед началом новой кампании президентских выборов подал в отставку, которая была принята Клейвлингом. Он отправился в Детройт, где приступил к восстановлению находящегося в некотором упадке автомобилестроения. Учитывая его немалый опыт и высокое положение в недавнем прошлом, можно было рассчитывать, что ему удастся добиться успехов.
148 
