Последние отзывы

  64  

Но это была не Лилли. Глубокий мужской голос произнес:

— Миа?

Мое сердце подпрыгнуло, Майкл. МАЙКЛ САМ ИНЕ ЗВОНИТ! Как?! Ведь он должен быть в самолете! Но какая разница? Это МАЙКЛ!

— Да, — сказала я.

Я испытала такое облегчение, что все мои кости словно растаяли. Это МАЙКЛ!!! Я чуть было не расплакалась, но на этот раз не от горя, а от счастья.

— Это я, — произнес тот же голос. — Джей Пи.

Мои кости из желе превратились в камень. Сердце, которое было воспарило, рухнуло обратно.

— Ой, — сказала я, изо всех сил стараясь скрыть разочарование. Ведь принцесса всегда должна говорить по телефону так, чтобы тот, кто позвонил, думал бы, что ему рады, даже если на самом деле она ожидала услышать совсем другого человека. Или надеялась.

— Привет.

— Насколько я понял, ты уже поговорила с Лилли, — сказал Джей Пи.

— Э-э... — И как я только могла подумать, что это Майкл? Майкл в самолете, в воздухе, на полпути в другое полушарие. Да и с какой ста­ти ему вообще мне звонить, после того, что я натворила? — Да. Поговорила.

— Догадываюсь, что ваш разговор происхо­дил примерно тогда, когда я сам пытался ей дозвониться. То есть только что, — сказал Джей Пи.

— Да, — ответила я. Я снова оцепенела. Счи­тается ли оцепенение симптомом дистмии? Не просто эмоциональное оцепенение, но настоя­щее, ФИЗИЧЕСКОЕ? — Она меня прямо воз­ненавидела. И, наверное, у нее есть на это ос­нования. Не знаю, Джей Пи, о чем я только думала тогда-, перед кабинетом химии. Я про­шу прощения.

Джей Пи рассмеялся:

— Передо мной можешь не извиняться, я получил большое удовольствие.

Он повел себя очень благородно. Но почему-то мне от этого стало даже хуже.

— Я такая дурочка, — сказала я жалким голосом.

— Не думаю, — возразил Джей Пи, — По-моему, у тебя просто была очень трудная неделя. Именно поэтому я и звоню. Я тут подумал, что тебе помешает поднять настроение, а у меня как раз есть подходящее средство для этого случая.

— Ох, Джей Пи, даже не знаю, — сказала я, — Кажется, у меня дистмия.

— Понятия не имею, что это такое, — ска­зал Джей Пи, — Но, может, тебе станет легче, если я скажу, что у меня в руке два билета в ложу на бродвейский спектакль «Красавица и Чудовище» на сегодняшний вечер. Ты бы не хотела пойти со мной?

Я ахнула, не удержавшись. Билеты в ложу, на мой самый-самый любимый спектакль!

— К-как, — пролепетала я, заикаясь, — как ты ухитрился...

— Легко, — ответил Джей Пи, — Мой папа — продюсер, не забыла? Ну, так как, ты идешь? Спектакль начинается через час.

Он что, смеется? Как он узнал, что это ИМЕННО то, что мне нужно? Именно это отвле­чет меня от мыслей о том, как ужасно я вела себя с двумя людьми, которые были для меня почти самыми главными на свете (естественно, после Толстого Луи и Рокки)?

— Встречаемся возле театра через сорок пять минут, — сказал Джей Пи. — И вот еще что, Миа.

— Что?

— Только сегодня вечером давай не будем упоминать ни одного из Московитцей. Догово­рились?

— Договорились, — сказала я, улыбаясь, кажется, в первый раз за весь день. — До скорого.

Я повесила трубку.

А потом, еще не переодевшись из школьной формы во что-нибудь более подходящее для театра, я встала и подошла к компьютеру.

Я проверила электронную почту. Писем не было.

Но это было нормально, ничего другого я и не ожидала — я не заслуживала писем

Я открыла последнее письмо от Майкла — то, на которое не ответила, — и щелкнула мыш­кой по кнопке «ответить».

Ненадолго задумалась, а потом напечатала:

Майкл, мне очень жаль.

И нажала кнопку «послать».

  64