Последние отзывы

  30  

– Это противоречит закону, – возмущенно процедил он.

– Может быть, – сказала Кристина, – но в некоторых случаях это просто проявления человеческой природы.

Спаниель, вертевшийся у ног Майкла Фарли, подошел к Кристине. Она машинально протянула ему руку. Он обнюхал ее и замахал хвостом. Она погладила его по голове.

– Ко мне, Брут, – приказал хозяин. Собака лишь оглянулась на него, но не подчинилась. – Что, здесь мало лесов? – агрессивно осведомился Майкл Фарли. – Зачем ходить в мой, чтобы удовлетворять свои коммунистические наклонности?

– Вы обращаетесь ко мне или к делегату от населения Грин-Энда? – съязвила Кристина. – Если ко мне, то у меня есть особые причины, чтобы прийти сюда, мои собственные воспоминания. Если хотите знать, я здесь родилась и приехала домой после восемнадцатилетнего отсутствия. И нашла массу перемен…

– В том числе и неприятных, как я понимаю, – грубо перебил ее Майкл Фарли. – Одна из которых, к примеру, это то, что мой дядя умер и его место занял я.

– Я очень любила вашего дядю, – сказала Кристина, с трудом удержавшись от негодующего тона. – Он был очень добр ко мне, когда я была ребенком. Между прочим, мы все любили его, вся деревня.

– А теперь, когда появился я, вы все испытали глубокое разочарование.

Кристина пристально посмотрела на него. Майкл Фарли не производил впечатление дурного человека, как ей показалось в их первую встречу. Злым его делало хмурое выражение лица и сведенные брови, а также глубокие носогубные складки. Интересно, сколько ему лет, спросила она себя, его возраст трудно определить по внешнему виду. Взгляд Майкла Фарли был устремлен не на Кристину, а вдаль, где за деревьями виднелись крыши и дымовые трубы Манора. Глядя на плотно сжатые губы и играющие желваки, Кристина поняла, что мужчина напряжен, что он сдерживает себя, как животное, готовое прыгнуть.

– Вы сами способствуете тому, чтобы местные жители ненавидели вас, но зачем? – напрямик спросила она.

Майкл Фарли тут же перевел взгляд на нее.

– Значит, вы признаете, что они меня ненавидят. Да пусть подавятся своей ненавистью. Я тоже умею ненавидеть. Может, из меня получился бы плохой друг, но зато я отличный враг.

Неожиданно Кристине стало жалко его. Он борется с чем-то, чего она не понимает, он ожесточен и полон яда, который и разрушает его. Она медленно поднялась на ноги.

– Я не знаю, ненавидит вас Грин-Энд или нет, – сказала она. – Меня слишком долго не было здесь, чтобы это определить. Но если вы будете устанавливать различные правила и ограничения для жителей деревни, то в конечном итоге окажетесь в изоляции, а это не очень-то радостная перспектива. Быть изолированным в крохотной общине – это, знаете ли, чрезвычайно неприятно. Мне это известно по собственному опыту.

Кристина взяла свою шляпку, погладила спаниеля и повернулась, чтобы идти к тропинке, ведущей вниз с пригорка.

– Всего хорошего, мистер Фарли.

Она успела сделать всего несколько шагов, прежде чем он остановил ее:

– Эй! Подождите минутку.

Кристина остановилась. Майкл Фарли шел к ней, неуклюже припадая на ногу в сапоге с ортопедической подошвой.

– Что вы имели в виду, сказав все это – что вас подвергли остракизму? Ведь вы сами из них, вы тоже принадлежите к этой всемогущей, чванливой местной знати, которая считает, что все дается ей легко, потому что она родилась для этого.

Кристина засмеялась.

– Вы сильно ошибаетесь, – сказала она. – Вы, очевидно, не удосуживались послушать деревенские сплетни. А стоило бы. Тогда вы узнали бы много интересного о ваших соседях.

– Мне не с кем сплетничать, – раздраженно отрезал он и почти просящим тоном добавил: – Вы ответите на мой вопрос?

– Обо мне? – Кристина улыбнулась. – Предпочла бы не отвечать. Это скучная и довольно грязная история. Но скажу вам вот что: я пришла сюда, потому что мне было плохо. Когда я была юной, это место было для меня своего рода убежищем. Мы называли его «наблюдательным пунктом». Думаю, здесь мы чувствовали себя над миром, в стороне от всех сложностей и трудностей. И сегодня, когда я почувствовала себя несчастной, я, поддавшись порыву, пришла сюда. У меня даже мысли не было сказать себе: «Я пойду на «наблюдательный пункт», я просто пришла.

– А что вас расстроило?

– О, именно то, о чем вы говорили, – небольшая изоляция со стороны той самой всемогущей, чванливой местной знати. Можно сказать, что я это заслужила. Я не одна из них, видите ли, – во всяком случае, в настоящее время. Звучит глупо и мелко, но ситуация такова.

  30