Последние отзывы

  175  

Уити улыбнулся.

— Какое последнее нераскрытое убойное дело записано в твоем блокноте, сынок?

Это дело постоянно было у Шона в голове.

— Айлин Филдс, восемь месяцев в производстве, а расследование все еще не дало результатов.

— Не каждое дело это орешек, который раскалывается с первого удара, — ответил Уити и направился назад к «кадиллаку». — Понимаешь, о чем я?

Время, проведенное Бренданом в камере, никоим образом не пошло ему на пользу. Он стал как будто меньше и моложе, но одновременно — более угнетенным, словно ему довелось увидеть то, о чем он всеми силами хотел теперь забыть. Но Шон позаботился о том, чтобы поместить его в отдельную камеру, а не в общую с наркоманами и прочим сбродом, так что он не представлял себе, с какими ужасами ему пришлось бы столкнуться, не окажись он в изоляции.

— Так где все-таки ваш отец?

Брендан, сунув палец в рот и пытаясь откусить ноготь, повел плечами и сказал:

— В Нью-Йорке.

— Вы видели его?

Брендан сосредоточенно принялся грызть второй ноготь.

— Видел, когда мне было шесть лет; после этого не видел.

— Вы убили Катрин Маркус?

Палец выпал изо рта у Брендана, взгляд застыл на лице Шона.

— Ответьте мне.

— Нет.

— Где пистолет вашего отца?

— Я ничего не знаю о пистолете моего отца.

Теперь он смотрел на Шона, не мигая, и не отводил глаз. В его взгляде была какая-то жестокая усталость добитого человека, которая впервые за все время их контакта вселяла в Шона чувство уверенности в том, что этот парень может быть жестоким.

Так что же, черт возьми, произошло с ним в камере для временно задержанных?

— Ну а зачем вашему отцу понадобилось убивать Кейти Маркус? — спросил Шон.

— Мой отец, — ответил Брендан, — никого не убивал.

— Вы ведь что-то знаете, Брендан. Но скрываете от меня. Ну что, опять прибегнем к детектору лжи? Мы зададим вам еще несколько вопросов.

— Я хочу поговорить с адвокатом, — неожиданно объявил Брендан.

— Поговорите, и очень скоро. А пока…

— Я хочу поговорить с адвокатом, — настойчиво повторил Брендан. — Прямо сейчас.

— Хорошо, — с трудом сдерживая себя, ответил Шон. — У вас есть кто-либо на примете?

— У мамы есть. Мне надо позвонить.

— Послушайте, Брендан… — начал было Шон.

— Мне надо позвонить, — перебил его Брендан. — И сейчас…

Шон, вздохнув, подтолкнул к нему телефон.

— Сначала наберите девятку.

Адвокатом Брендана оказался старый самонадеянный ирландец из того поколения, для которого в молодости любимой забавой было цепляться за кареты скорой помощи, когда те перемещались по городу еще на конной тяге. Однако у него хватило ума сообразить, что Шон не имел права задерживать его клиента лишь потому, что у того не было четкого алиби.

— Задерживать его? — изумился Шон.

— Вы же поместили моего клиента в камеру, — осадил его адвокат.

— Помилуйте, мы же не закрывали его, — пояснил Шон. — Юноше необходимо было подумать.

Реакцией на ответ Шона явилась кислая мина на лице адвоката. Он взял Брендана под руку и они, не оглядываясь, пошли прочь из комнаты. Шон принялся просматривать папки с делами, но смысл написанного не доходил до его сознания. Он захлопнул папки, откинулся на стуле, закрыл глаза, и сразу же перед его мысленным взором предстали Лорен и ребенок. Он даже чувствовал их запах, действительно чувствовал.

Он открыл бумажник, вытащил из него листок бумаги, на котором был записан номер мобильного телефона Лорен, положил листок на стол перед собой, ладонью разгладил его. Он никогда не хотел иметь детей. Других преимуществ, даваемых отцовством, кроме того, что пассажиры с детьми первыми проходят в самолет, он не видел. Дети забирают всю вашу жизнь, наполняют ее страхом и скукой, а люди ведут себя так, будто иметь ребенка — это проявление особой милости Всевышнего; говорят о своих детях с благоговением, с каким прежде говорили о Боге. Однако, когда приходит время подводить итоги, вы не можете не вспомнить, как эти болваны едва не лишали вас жизни при езде или при переходе улиц, как они кричали в барах, как они донимали вас громкой музыкой, своим хулиганством, опустошением ваших карманов, продажей ваших устаревших, на их взгляд, автомобилей — а все эти болваны не кто иной, как ваши повзрослевшие дети. Это не чудесное превращение. В этом нет никакого таинства.

К тому же он не был уверен, что это его ребенок. Он никогда не пойдет на то, чтобы делать тест для установления отцовства, потому что гордость его говорила: «Плевать! Делать анализ, чтобы доказать свое отцовство? Что может быть недостойней? Ну нет, простите, я не собираюсь давать порцию своей крови только потому, что моя жена трахалась с другим мужчиной и забеременела».

  175