57 
– Так что же нам, шут его побери, делать? – Чэд запустил пальцы в свою безукоризненную прическу.
«Стало быть, уже «мы», – отметил про себя Сокол.
– Позвони судье Гарви. Он кое-чем обязан Фолкнеру. Ну, сам знаешь, политические долги. Фолкнер помог ему. Дом Гарви находится в том же районе, что и квартира этой женщины, и в радиусе действия той же самой «Скорой помощи». Я уверен, тебе удастся убедить Гарви, что в момент, когда начался сердечный приступ, Фолкнер находился у него в доме, – объяснил Сокол.
– Откуда ты узнал про Гарви? – насторожился Чэд, удивленно и подозрительно изучая сводного брата прищуренным взглядом.
– Слышал, – Сокол махнул рукой: не время, дескать, сейчас обсуждать такие пустяки. – Затем тебе надо будет подмазать людей из этого списка, чтобы они держали язык за зубами. Самым трудным будет изменить запись в журнале о вызове «Скорой помощи». Сколько у тебя с собой наличных?
Сокол знал, что обычно Чэд носит с собой уйму денег. Повернувшись, чтобы регистрационная сестра за стойкой не видела, что он делает, Чэд достал из кармана бумажник и заглянул в него. Денег действительно оказалось немало.
– Хорошо, – сказал Сокол. – Я тут кое-что выиграл в покер, так что у нас двоих соберется достаточно, чтобы уладить это дело.
– Опять сплутовал и выманил у ребят всю получку? – ухмыльнулся Чэд.
– Я никогда не прибегаю к плутовству.
Сокол хорошо помнил тот единственный раз, когда Чэд сел играть в покер с рабочими на ферме. Он совершенно не умел скрывать своих чувств, на его красивом лице отражалось все, что творилось у него в душе, – читать его было легко, как детскую книгу. Не прошло и получаса, как он проигрался в пух и прах. А Сокол, как на грех, выиграл большинство ставок. Разразилась безобразная сцена, и неизвестно, чем бы закончилось дело, – какой дракой, а может быть, и кровопролитием, – если бы не вмешались двое ковбоев, которые не играли с ними.
Тогда удалось поладить миром, но с тех пор, когда за карточным столом появлялся Чэд, Сокол тут же выходил из игры, независимо от того, выигрывал он или проигрывал. Сокол знал: Чэд уверен, что сводный брат просто боится его. На самом деле было множество причин, по которым Сокол избегал столкновений с Чэдом, но ни одна из них не имела ничего общего со страхом перед братом. Во-первых, он почти был уверен, что ковбои в драке встанут на сторону Чэда. Ни один из тех парней, кто позволил себе дружбу с Соколом, не остался работать на ранчо. Ролинз лично следил за этим. Но это было лишь полдела. Самым главным из того, что удерживало Сокола от схватки со сводным братом, было сознание: Чэд – сын Кэтрин. Причинить ему боль – означало причинить боль самой Кэтрин.
Сокол никогда не давал себе труда анализировать мотивы своих поступков и сами поступки, или же задумываться о прошлом. Сталкиваясь с какой-либо ситуацией, он действовал так, как, по его мнению, следует действовать в настоящий момент, и не терзал себя сомнениями – прав он или не прав. Точно так же он вел себя и сейчас, когда события требовали от него быстрых, решительных поступков. Он знал, что никто его за это не поблагодарит. Вернее всего, Чэд припишет все заслуги себе. Но Сокол преследовал только одну цель – уберечь Кэтрин от публичного унижения. Ничто другое его не волновало. И поскольку Чэд согласился с его планом, то следовало действовать, не теряя ни секунды.
– Думаю, тебе стоит позвонить Гарви прямо сейчас, – предложил Сокол. – А как только ты уладишь с судьей, тут же примемся работать со списком.
– Идет. – Чэд направился было к телефонной будке, затем остановился: – А как быть с этой женщиной?
– Обсудим это потом. Давай сначала разберемся с Гарви.
Судье пришлось слегка повыкручивать руки – словесно, разумеется, – после чего он согласился изложить нужную версию событий, чтобы сберечь доброе имя своего друга. Затем настал черед людей из списка, подготовленного медсестрой. Тактика была простой, но действенной. Братья убеждали каждого из них по отдельности помочь честной и ни в чем не повинной семье, которая может пострадать от грязи, которая на нее обрушится, и подкрепляли свои убедительные просьбы деньгами. В общем, все это заняло менее получаса. Сокол понимал: несмотря на то, что удалось скрыть правду, толки об этой истории все равно поднимутся немалые. Скандала избежать не удастся. Но он по крайней мере не просочится ни в газеты, ни на телевидение.
Осталась лишь одна сложность – запись в журнале вызовов «Скорой помощи». Но и она разрешилась довольно просто. Сокол и Чэд вскоре встретились в приемном покое возле регистрационной стойки. На красивом лице Чэда играла усмешка.
57 
