110 
– Я езжу один, потому что хочу этого.
Сокол двинул рукой, сбросив ее ладонь.
– Разве тебе никто не нужен, Сокол? – с болью в голосе спросила сбитая с толку Ланна.
– Зачем? – Сокол одарил ее еще одним пустым взглядом.
Это привело Ланну в бешенство.
– Ты прекратишь смотреть на меня, как какой-то проклятый… – Она запнулась на полуслове, чтобы подыскать другое слово.
Но Сокол уже подхватил словечко, которое она собиралась, но не решилась произнести.
– Как какой-нибудь проклятый индеец! Это ты хотела сказать? Да, именно так. Одна половина у меня индейская! С какой из половин ты хочешь прокатиться – с навахо или с белым? – вызывающе крикнул он.
Ланну оскорбили его слова, и она, замахнувшись, бросилась вперед, чтобы ударить его по лицу. Но рука так и не достигла цели. Сокол перехватил ее запястье и грубо притянул девушку к себе. Обе руки Ланны оказались прижаты к телу стальной хваткой, а саму ее грубо притиснуло, как к стене, к его каменной груди. Сокол сгреб волосы Ланны в пригоршню, безо всякой жалости оттягивая голову девушки назад. Боль была такая, словно он сдирал с Ланны скальп.
Не обратив внимания на ее полузадушенный вскрик, он впился в ее губы, терзая и насилуя в безжалостном поцелуе. Губы Ланны оказались прижаты к его зубам, и нежная кожа лопалась, оставляя на языке девушки вкус ее собственной крови.
Поцелуй закончился так же неистово, как и начался. Сокол оттолкнул ее от себя, и она, отлетев назад, споткнулась, едва сохранив равновесие. Инстинктивно она подняла тыльную сторону ладони к кровоточащим губам.
– Уходи, – глаза Сокола сверкали едва удерживаемой яростью. – Если поторопишься, то успеешь еще увидеться с Чэдом до того, как он улетит, и поплакать у него на плече.
Ланна почувствовала, как слезы текут по ее щекам, и нетерпеливо смахнула их.
– Ты не свободен, Сокол. Ты сам приговорил себя к жизни в одиночной камере. – Голос ее задрожал, но она с силой продолжала: – Ты никогда не будешь свободным до тех пор, пока не позволишь кому-нибудь любить себя и не научишься любить сам. Тебе нужно верить и нуждаться в других, чтобы жить настоящей жизнью.
Но этот призыв не произвел на него никакого впечатления. Сокол повернулся к Ланне спиной и взлетел в седло. Она смотрела, как он проезжает в открытые двери конюшни, пригнувшись под поперечной балкой. Выйдя на солнечный свет, лошадь под ним нетерпеливо затанцевала, но Сокол сдержал ее, и она пошла медленным шагом.
Глава 17
Целую неделю Ланна редко отваживалась выходить из дома. Она продолжала надеяться, что Сокол сам попытается встретиться с ней, но за все это время ей ни разу не удалось увидеть его, даже издали. Уныние, охватившее ее, росло с каждым днем.
Ланна продолжала пить на ночь сассафрасовый чай, просыпаясь утром с ощущением, что наконец-то она приходит в себя, но к середине дня живительная сила чая иссякала, и у девушки полностью пропадал интерес ко всему, что творится вокруг.
Она забрела в гостиную просто так, безо всякой цели, не зная, куда себя девать. Кэтрин составляла букет из белых и бронзовых хризантем, добавляя к ним побеги папоротника. Рядом стояла хрустальная ваза, предназначенная для будущего букета. Кэрол сидела на стуле возле камина и заканчивала очередное письмо сыну.
– Здравствуйте, Ланна. А мы удивляемся, куда это вы пропали, – Кэтрин на миг оторвалась от своего занятия, чтобы взглянуть на девушку. – Звонил Чэд и сказал, что он приедет в четверг.
– Очень приятно, – пробормотала Ланна.
– Он спрашивал, как вы. Я его заверила, что вы понемногу поправляетесь. – Она отрезала конец длинного цветочного стебля. – Тут у нас мало чем можно заняться. Надеюсь, Ланна, вы еще не начали скучать.
– Нет, я не скучаю.
Скорее ей было все безразлично. Ланна наблюдала за тем, как искусно Кэтрин составляет букет, и думала о том, насколько бесполезно проводит время она сама. Она совсем ничего не делала. Кухарка готовила еду и мыла тарелки. Домоправительница стелила постели и убирала в доме. Даже Кэтрин и Кэрол вносили свой вклад в хозяйство – скажем, украшали дом цветами, и только Ланна бесцельно слонялась весь день, позволяя другим ухаживать за собой.
– Я ведь абсолютно ничем не занята, – сказала она. – Все, что я делаю, – это доставляю хлопоты вам всем. Мне следовало бы взять на себя какую-то долю работы.
– Вздор, Ланна. Вы здесь затем, чтобы отдыхать, – напомнила ей Кэтрин. – Я не собираюсь позволять вам даже пальцем о палец ударить. Чэд пришел бы в ярость, если бы услышал ваше предложение.
110 
