Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
42 
– Ты предусмотрел почти все, Стэн, – сказала Лес.
– Надеюсь, что так. Добро пожаловать домой, леди. – Он притронулся рукой к шляпе, прощаясь с ними, и вышел из дома.
Поздним вечером Лес сидела у камина, попивая превосходное старое бренди из личных запасов Джейка Кинкейда. Она сменила дорожную одежду на шерстяной свитер клюквенного цвета и угольно-черные слаксы и уютно свернулась калачиком в необъятном кожаном кресле, подвернув под себя ноги. Мэри сидела на полу, привалясь спиной к оттоманке и глядя на пляшущие в камине язычки пламени. Как и сестра, она переоделась в слаксы и свитер.
– Это моя любимая комната. – Лес обвела взглядом кабинет, обшитый кипарисовыми панелями. На стенах развешаны холсты Брауна, Снаффлза и Голинкина, запечатлевшие в ярких красках и стремительных линиях драматические моменты игры в поло. На полках перемежались серебряные наградные кубки и книги в кожаных переплетах, а перед книгами красовались в золотых рамках фотографии людей и лошадей – пони для поло, скаковые, беговые, охотничьи.
– А мне она не очень нравится, – сказала Мэри. – Я больше люблю музыкальную комнату.
Лес с отсутствующим видом покачала головой.
– Всякий раз, как я думаю об этой комнате, я вспоминаю, какое выражение появлялось на лице Одры, когда я спросила, что такое «свидание» и почему папа ходит на него… и кто такая Сильвия Шеплер. Мне тогда было одиннадцать.
Мэри с любопытством обернулась к ней:
– И что она ответила?
– Она отвечала, что Сильвия Шеплер – это хорошая знакомая отца и он с ней встречается. Вот это и значит «свидание».
Лес помолчала, покачивая бренди в стакане.
– А потом приказала мне никогда больше не говорить об этом.
– Да, ничего не скажешь, он был волокитой.
– Иногда я спрашиваю себя: поймем ли мы когда-нибудь, почему она с этим мирилась. – Лес задумчиво смотрела на пляшущее в камине пламя.
– Кто знает? – Мэри опять откинулась в прежнее полулежачее положение.
– Давай оставим эту комнату на самый конец, – сказала Лес.
– Мне все равно. Для меня это ровным счетом ничего не значит.
6
В субботу приехала Триша, чтобы провести с матерью уик-энд. День стоял свежий и ясный – холодный воздух и яркое солнце. После целой недели, которую она провела, сидя взаперти в доме и занимаясь разборкой и упаковкой вещей, Лес с нетерпением ожидала приезда дочери как предлога немного развеяться и прокатиться верхом. Вместе с Тришей они попытались уговорить Мэри отправиться с ними, но та была тверда, как алмаз.
– В моем представлении поехать на конную прогулку означает прокатиться легким галопом по лугу. Но я тебя знаю, Лес. Ты начнешь носиться по буеракам, перепрыгивая через изгороди и перескакивая через канавы. Нет уж, спасибо. Лучше я останусь дома и приготовлю для вас свои спагетти с соусом.
– О Боже, что станет с моей диетой? – шутливо простонала Триша. Когда Лес с дочерью пришли в конюшню, Стэн Маршалл уже оседлал двух гунтеров и ожидал их. Лес села на свою любимую лошадь, светло-гнедую с золотым отливом породистую кобылу по имени Секвойя, и ждала, пока Триша вскочит в седло поджарой пегой лошадки смешанной крови, коричневой с белыми пятнами.
– Вы похожи скорее на двух сестер, чем на мать и дочь, – заявил Стэн.
– Вот это комплимент! Не так ли, Лес? – засмеялась Триша, и изо рта ее вырвалось в холодный воздух облачко пара. – Это значит, что ни одна из нас не выглядит по годам. Ты кажешься моложе, а я – старше.
Лес помнила, что в семнадцать лет с таким нетерпением ждешь не дождешься, когда тебе наконец исполнится двадцать, но вот тебе наконец двадцать, и ты обнаруживаешь, что не произошло никакой волшебной перемены. Ты не ощущаешь, что тебе двадцать, или тридцать, или сорок. Возраст не имеет ничего общего с тем, каким образом человек чувствует, думает и действует. Лес еще не узнала, что это такое – ощущать свой возраст, но ею постепенно овладевало убеждение, что возраст невозможно почувствовать. Единственное, что человек всегда чувствует, – это себя самого.
– От такой лести у девушек кружится голова, Стэн, – рассеянно улыбнувшись, сказала Лес. – Ты готова, Триш?
Она окинула дочь взглядом, чтобы убедиться, что та прочно уселась в седле и что стремена подтянуты на нужную длину.
– Могу трогаться, как только ты будешь готова, – кивнула Триша.
– Приятной прогулки! – Стэн отошел в сторону и махнул им рукой на прощанье.
42 
