Особенно,... 
230 
– Папочка… – Она зарылась лицом в пепельную развевающуюся гриву.
Рейчел не видела вставшую на ее пути белую ограду. Она лишь смутно, как в полусне, почувствовала, как напряглась под ней кобыла. Саймун слегка присела на задние ноги, пытаясь сбавить скорость.
В последнюю секунду, перед самой оградой, лошадь встала как вкопанная, и Рейчел полетела вперед, через ее голову. Саймун попятилась, чтобы избежать столкновения. А всадница, как утопающий за соломинку, изо всех сил ухватилась за уздечку. Резкий рывок лишил лошадь равновесия. Первой на траву упала Рейчел, и следом всем весом рухнула на нее серая кобыла. Падение на жесткую землю было подобно ожогу. В ту же секунду темно-серая масса надвинулась сверху, притиснула ее к траве, раздавила. А потом была боль – мучительная, изводящая, во всем теле… Еще раз пробормотав имя отца, она погрузилась в блаженную тьму.
* * *
Диагноз был краток: обширные внутренние травмы и кровотечение. Чтобы остановить кровь, ее прооперировали, сделав все, что можно в таких случаях. Однако определенности от этого не прибавилось. Лейн наотрез отказался уходить из частной палаты в отделении интенсивной терапии. Пришлось ему наскоро оборудовать спальное место. Но он почти не спал – все трое суток, пока Рейчел лежала без сознания. Почти все время он проводил у ее кровати, разглядывая ее пепельно-серое лицо, трубочки, торчащие из ее ноздрей, ее руки, тело, провода, ведущие к мониторам. Эти приборы время от времени помигивали и попискивали, подтверждая, что она все еще жива, в то время как его глаза уже отказывались в это верить. Раньше он никогда не отличался особой набожностью, однако теперь, глядя на нее, научился молиться. Лейн молил Всевышнего о том, чтобы Он не забирал ее.
Однажды ее веки еле заметно дрогнули. Лейн был убежден, что это ему показалось. Веки дрогнули снова, и он затаил дыхание, не отрывая от нее выжидающего взгляда. Через секунду она попыталась открыть глаза. Со второй попытки это ей удалось. Немедленно вызвав дежурную сестру, Лейн склонился над кроватью еще ниже.
– Рейчел, ты меня слышишь?
Кажется, она с трудом, но все-таки узнала его. Ее побелевшие губы зашевелились, но ни звука не слетело с них. Стиснув ладонь жены обеими руками, он снова позвал ее.
– Лейн? – Ее голос был слабее шепота.
– Да, милая, это я. Я здесь… – Он наклонился, едва не припадая к ее лицу, и слезы заволокли его глаза.
– Я… знала… ты придешь… – Каждое слово, произносимое на выдохе, давалось ей с трудом.
В этот момент пришла медсестра, и ему пришлось посторониться. Несколько раз в тот день она впадала в небытие и вновь обретала сознание. Лейн счел это обнадеживающим признаком. Светила медицины, которых он нанял, были более осторожны. Они признали, что следующие сорок восемь часов будут критическими.
* * *
Эбби пришлось замедлить шаг, чтобы Бен успевал за ней. Они вдвоем направлялись с автомобильной парковки к больничному крыльцу.
– Она поправится, Бен, вот увидишь. – В течение последних трех дней Эбби словно заклинание повторяла эти слова каждый раз, когда приходила в больницу навестить Рейчел. Однако никаких обнадеживающих новостей не было – вплоть до сегодняшнего вечера, когда ей позвонил Лейн. – Господи, если бы я не увязалась за Маккреем, когда он хотел отвезти Алекса домой! – сокрушенно добавила она. – Если бы знала…
– «Если бы да кабы…» Выбрось ты это из головы. – Лицо Бена, и без того морщинистое, еще сильнее наморщилось от неодобрения. – Так никогда в жизни не определишь, кто прав, кто виноват. Если бы ты не поехала, если бы Алекс не сбежал из дому, если бы ты не разрешала ему играть с Иден… Так можно продолжать до бесконечности. Если бы Иден не родилась, если бы твой отец не умер… Пустое это занятие.
– Знаю, – тяжело вздохнула Эбби. – И все же мне кажется, что все это из-за меня.
– Я хорошо помню тот день, когда ты узнала, что Ривер-Бенд будет продан. Так тоже ведь помчалась галопом, как сумасшедшая. А если бы упала и покалечилась, кого тогда винить – мистера Кэнфилда, что ли? Ведь это он сказал тебе. Или отца считать виноватым? А может, Рейчел? – Он распахнул стеклянную дверь и придержал ее, дожидаясь, когда Эбби войдет внутрь.
– То было совсем другое, – Эбби остановилась в дверях, чтобы возразить старику.
– Другим был всего лишь результат, Эбби. Тебе удалось прокатиться с ветерком, не сломав при этом шею. – Несмотря на все старания, под маской суровости он не мог скрыть мягкости и сострадания. – Не казнись, Эбби, прошу тебя.
230 
