Когда Хуан Ортега закончил, все вокруг закивали головами – некоторые неохотно, но большинство – искренне соглашаясь с его доводами. Последние надежды Шейлы растаяли как дым.
На секунду воцарилось молчание. Наконец Рафага повернулся к ней лицом. На щеках у него ходили желваки, но других видимых признаков несогласия с приговором не было заметно. Уняв дрожь, она посмотрела на Рафагу невозмутимым взглядом.
Не дожидаясь, пока он отдаст команду, Шейла подошла к столбам и встала между ними с гордо поднятой головой. Рафага подал знак, чтобы один человек привязал ее, а второй принес ему плетку. Мужчина крепко обвязал веревкой ее левое запястье.
В мгновение ока Ларедо очутился рядом с Шейлой, не давая привязывать ее руку к столбу. Ларедо оглянулся на Рафагу. В его глазах полыхало пламя.
– Черт побери, Рафага, ты не можешь этого допустить!
– Отойди в сторону, – приказал Рафага, демонстрируя полное безразличие к протесту.
– Ради всего святого, позволь мне встать на ее место! – кричал Ларедо, пытаясь спасти Шейлу от наказания.
Эта просьба прорвала невозмутимость Рафаги. Глаза его полыхнули огнем, придавая еще более зловещее выражение его лицу.
– Неужели ты думаешь, я сам не встал бы вместо нее, если бы мог! – бросил он ему. – Ступай отсюда!
Ларедо нехотя выпустил руку Шейлы, взглянул на нее и отошел в сторону, низко опустив голову.
Пока ее руки привязывали к столбу, Шейла не сводила глаз с Рафаги; ледяной ужас сковал ее, когда она увидела плетку в его руке. Но вместо того чтобы просить о помиловании, Шейла с издевательской гордостью посмотрела на своего мучителя.
– Ну и кто же будет проводить экзекуцию? Ты, Рафага?
– Нет. – Он сказал это так тихо, что она с трудом расслышала его. Потом он посмотрел на Ларедо, который стоял к ним спиной, демонстративно не желая участвовать в этом спектакле. – Я передаю плеть Ларедо.
На сей раз Шейла прекрасно расслышала его слова. Равно как и Ларедо. Когда он повернулся, на его лице изобразилось гневное недоумение.
– Как ты смеешь просить меня об этом? – проговорил он, задыхаясь от ярости.
Рафага протянул ему плетку.
– Я больше никому не могу доверить это, кроме тебя, amigo.
Помедлив, Ларедо взял плеть из рук Рафаги, обошел столбы и занял место на пятачке позади Шейлы. Рафага на минуту встретился взглядом с Шейлой, потом поднырнул под ее руку и тоже встал позади.
Она напряглась всем телом, когда почувствовала, как холодная сталь ножа коснулась ее спины. И вот уже острое как бритва лезвие рассекло ее блузку. Рафага повернулся к Ларедо.
– Начинай, – сказал он.
Капли пота выступили на лбу у Шейлы. Слезы безудержно катились по ее щекам, хотя она не осознавала, что плачет. Реальным для нее было одно – мучительная боль истязаемой плоти. Она знала, что Рафага стоит перед ней, но не видела его. Черная пелена застила ей глаза.
Пять или шесть раз – Шейла потеряла счет ударам – опускался карающий бич на ее спину, и она терпела. Со следующим ударом колени подогнулись под ней, и она повисла на веревках.
Голова упала ей на грудь, волосы прилипли ко лбу и шее. В полной прострации она ждала следующего удара. Пот заливал ей глаза, и она уже ничего не видела.
Шейла почувствовала соленый привкус крови во рту: она прикусила губу. Когда очередного удара плети не последовало, она попыталась подняться.
– Не делай этого, – приказал Рафага охрипшим голосом, – иначе я не смогу остановить эту порку, querida.
Чьи-то руки подхватили ее.
– Все кончилось, – шепотом проговорил Рафага.
Шейла очутилась в чьих-то объятиях. Чья-то дрожащая рука откинула мокрые волосы с ее лица, а потом она почувствовала, как ее подняли и она плавно поплыла над землей.
– Как она?
Ее затуманенный мозг узнал голос Ларедо. Шейла заставила себя разлепить ресницы и сквозь пелену увидела его полный сострадания взгляд. Она опять закрыла глаза, отдавшись плавному течению, уносившему ее неведомо куда.
Следующий просвет в сознании длился дольше. Шейла полусидела в кровати, чья-то сильная рука поддерживала ее, пока другая осторожно снимала с нее разрезанную блузку. Очень осторожно ее перевернули и уложили на живот.
Ее ресницы затрепетали, когда она открыла глаза и узнала руку Рафаги, которая откидывала волосы с ее лица и шеи. За ним она увидела Консуэло, хлопотавшую возле кровати; ее большие глаза светились добротой и сочувствием. Спина Шейлы была как будто охвачена огнем, но она нашла в себе силы улыбнуться мексиканке.