56 
К ее непередаваемому изумлению, Джонатан рассмеялся.
— О боже, Кэтти, о чем ты говоришь? Я потеряю время! Как будто я способен заниматься чем-то, что не имеет отношения к тебе. Да в эти дни не проходило и минуты, чтобы я не думал о тебе. Чем бы я ни занимался, ты все время стоишь передо мной. А ты говоришь о какой-то потере времени!
— Я, конечно, очень сочувствую тебе, Джонатан…
— Сочувствуешь?! Да знаешь ли ты, как ужасно я страдал все это время? Сколько я всего передумал, сколько мучался, терзался? Я чувствую себя таким… несчастным. Никогда в жизни мне еще не было так плохо.
— Но что же я могу сделать, Джонатан?!
— Вернуться ко мне.
— Нет! — Кэтрин отступила от него еще на шаг. — Нет, Джонатан, я уже говорила и повторю еще: я не могу вернуться к тебе. Не могу, понимаешь?!
— Но почему?!
— Я уже все объяснила во время двух наших последних встреч и не хочу повторяться. В конце концов, сколько можно? Когда ты наконец оставишь меня в покое?
— Никогда.
Кэтрин застыла с открытым ртом. Она просто не знала, что делать. Заявление Джонатана прозвучало так категорично, что возражать и пытаться его переубедить было напрасно. Он не отступится, а настойчивости и терпения ему не занимать. Кэтрин это прекрасно знала. Но она знала и другое: то, что она должна найти возможность отделаться от Джонатана, положить конец его преследованиям.
— Джонатан, — сказала она, посмотрев на него с жалобной, отчаянной мольбой, — я прошу… я очень прошу тебя не искать больше со мной встреч. Пожалуйста, оставь меня в покое, если желаешь мне добра. И… моему сыну тоже.
Его глаза изумленно расширились.
— Подожди, — взволнованно проговорил он, беря ее за руку, — я не понимаю. При чем здесь Тони? Как могут отразиться на нем мои попытки возобновить наши отношения?
— Никак, просто к слову пришлось.
— Я же не прихожу к вам домой и даже не звоню. И за весь этот месяц я ни разу не попытался встретиться с Тони. Почему же в таком случае он должен пострадать, если я буду искать с тобой встреч?
— Господи, Джонатан, ну что ты ко мне привязался? Я просто имела в виду, что Тони нужно как можно скорее от тебя отвыкнуть.
Джонатан окинул ее долгим, пронзительным взглядом, под которым Кэтрин неожиданно покраснела. И тут же начала рыться в своей сумочке, будто что-то ищет. Наблюдая, как она перекладывает из одного отделения сумки в другое разные предметы, Джонатан напряженно обдумывал ее слова. Что-то здесь не так! И почему Кэтрин боится смотреть ему в глаза? Наверное, потому что она что-то скрывает и боится, что он догадается о том, о чем ей не хочется ему говорить. И эти нервозные жесты… Раньше Джонатан не замечал за Кэтрин суетливости.
— Кэтрин, ответь мне, пожалуйста, на одни вопрос. Ты… довольна своей нынешней жизнью?
— А почему я должна быть чем-то недовольна? Конечно, довольна!
— А вот мне почему-то так не кажется.
— Это потому, что тебе хочется думать, будто я несчастлива без тебя. Но на самом деле все не так.
— Ты счастлива?
— Да.
Джонатан недоверчиво покачал головой.
— К сожалению, твой внешний вид говорит об обратном. Ты выглядишь ужасно несчастной.
— Ерунда! — пылко возразила Кэтрин. — Просто я устаю на работе вот и выгляжу не очень хорошо. А как еще должна выглядеть женщина после напряженного рабочего дня?
— Когда мы познакомились, ты тоже много работала. И тем не менее ты не казалась такой измотанной. Да и твой взгляд был намного оптимистичнее.
— Какая чепуха, Джонатан!
— Нет, не чепуха. Я заметил тебя из машины, когда ты только что вышла из-за угла здания, и несколько минут наблюдал за тобой. Ты шла, ничего не видя перед собой, погруженная в свои мысли. И твой взгляд был каким-то… затравленным. Да, именно так! Ты выглядела, как человек, которого терзают какие-то тревожные думы. — Он вдруг взял ее за плечи и пристально, настойчиво посмотрел ей в глаза. — Что тебя тревожит, Кэтти? Какая печаль? Пожалуйста, скажи мне. И, клянусь своей жизнью, я сделаю все возможное, чтобы избавить тебя от этой тяжести!
К горлу Кэтрин подступил ком. Голос Джонатана, в котором слышались неподдельная тревога за нее и искреннее желание помочь, сводил ее с ума. Каким облегчением было бы броситься ему на грудь, выплакаться и все рассказать! Но Кэтрин знала, что не сделает этого, просто не сможет сделать. Ведь тогда Джонатану неизбежно придется столкнуться с ее бывшим мужем. Рон Бакстер обоснуется в его жизни, словно гадкая навозная муха, которая залетела в жилую комнату и которую никак не удается поймать и выбросить за окно. А Кэтрин совсем не хотелось, чтобы в мире Джонатана появилось что-то мерзкое и гадкое, отравляющее существование. Она слишком сильно любит его, чтобы запятнать этой грязью. И потом, где гарантия, что Джонатан не перенесет на нее часть отвращения, которое неизбежно вызовет у него Рон?
56 
