Особенно,... 
127 
«Тебе это прямо сейчас надо?»
«Вообще-то, если ты не заметил, у меня на руках раненый, которого нужно как можно быстрее вылечить, чтобы он мог мне помочь».
«Раненый, говоришь… — Меч присмотрелся к полуэльфу, считывая его энергетику и ауру… — Этьен, ты знаешь, кого ты спас?»
«Нет. Он что-то странное говорил про то, что принадлежит мне, что он с рождения мне предназначен, но я так и не понял».
«Я так и понял, что ты так и не понял, — проворчал Эстаи. — Ладно, я тебе потом расскажу. А сейчас — смотри и запоминай…»
— Этьен, что с тобой? — Кёрнхель осторожно коснулся плеча замершего графа. Тот вздрогнул, и открыл глаза.
— Все в порядке. И даже лучше, чем в порядке. Сейчас покончим с твоими ранами.
Он быстрым движением кинжала срезал повязку на груди полуэльфа, сосредоточил Силу Предела на кончиках пальцев, и, придав магии нужную форму, стряхнул несколько вязких черных капель прямо в рану. Несколько секунд ничего не происходило, а затем края разреза начали на глазах смыкаться. Через две минуты о ране напоминал только свежий сизый шрам, который тоже вскоре исчез.
— Ты маг? — с интересом, но без всякого страха спросил Кёрнхель, наблюдая, как Этьен исцеляет следующую рану.
— Что-то вроде того. Я — Хранитель Черного Меча, — неожиданно для самого себя ответил граф.
— Я так и предполагал, — удовлетворенно улыбнулся полуэльф, откидываясь на подушку.
Вечером Этьен, не удержавшись, дошел до дома Мари де Реннит. Форточка в гостиной была открыта, и он не рискнул стучаться — мало ли, инквизитор его узнает или даже просто поинтересуется, что за подозрительный тип заходит к его матери. А если подозрения графа были верны, и герцогиня как-то связана с противостоящим Церкви Тайным Орденом, то он тем более не имел права наводить на нее подозрения.
В общем, он ограничился тем, что раза два прошел по улице от начала и до конца. Когда же Этьен собирался уже уходить, из дома вышла Энни. Поправила плащ, накинув на голову капюшон и быстрым шагом пошла по улице, сделав графу едва заметный знак следовать за ней. Проходя под погасшим фонарем, девушка наклонилась поправить пряжку на туфле и практически незаметно вложила между камнями булыжной мостовой клочок бумаги.
В записке герцогиня просила Этьена дождаться нового письма от нее, а до тех пор — сидеть тише мыши. Также она писала, что если будут затруднения с деньгами, то некоторую сумму граф может получить в знакомом ему трактире, назвав хозяину пароль.
От денег граф отказался — того, что у него было, должно было хватить до конца недели, а к тому времени он надеялся получить от Мари письмо с дальнейшими указаниями, благо, теперь он был уверен в том, что герцогиня является одним из членов Тайного Ордена, причем не из последних.
Прошло три дня. Кёрнхель полностью оправился от ран и восстановил силы, и теперь каждое утро по два-три часа тратил на то, чтобы, как он выражался, «вернуть форму». Увидев его упражнения первый раз, Этьен решил, что глаза его обманывают — невозможно так быстро двигаться! Заметив его изумление, полуэльф прервал тренировку.
— Что-то не так?
— Как ты это делаешь? Как ты двигаешься с такой скоростью?
— Мой отец — человек — был наемным убийцей, а мать — лесная эльфа — чародейкой. Когда выяснилось, что магический талант у меня отсутствует начисто, за мое обучение взялся отец. Он учил меня, пока сам еще был на что-то способен. Потом я совершенствовался сам.
— Кёрнхель, сколько тебе лет? — догадался спросить Этьен, наконец, вспомнив о разнице в сроках жизни различных рас.
— Немного… для полуэльфа, конечно. Всего лишь тридцать пять.
При том, что выглядел он едва ли на восемнадцать… впрочем, граф предпочел промолчать.
— Если хочешь, я смогу научить тебя кое-чему. Не всему, конечно, но многому.
— Я был бы очень благодарен. Но сначала я хотел бы поговорить о том, что нас ждет в ближайшем будущем.
Кёрнхель, скрестив ноги, уселся прямо на полу и приготовился слушать.
— Думаю, ты и так это понял, но, на всякий случай… В общем, я собираюсь уничтожить Инквизицию и полностью изменить порядке в этой проклятой империи.
— Я так и подумал, — серьезно кивнул полуэльф.
— Это сложная, опасная и почти безнадежная затея. Я не хочу впутывать в нее тех, кто сам того не желает.
— Я же сказал, что любое твое слово для меня — закон. Я всегда с тобой, и всегда — на твоей стороне. Я, по сути, просто немного отдельная, но часть тебя. Что бы ты не решил, я всегда буду с тобой — по крайней мере, до тех пор, пока я тебе нужен.
127 
