20 
Сэмми в растерянности уставилась на монитор.
Ни слова про то, что Коннор так и не получил подтверждения о съемке.
Кристина, вероятно, совсем заработалась, если пересылает Сэмми материалы, которые не имеют отношения к ее непосредственной работе.
Впрочем…
Сэмми отпила из кружки. На верхней губе остался соблазнительный шоколадный след. Она облизнула губы. Пожала плечами…
Кликнула на прикрепленный к письму файл.
Любопытно, очень любопытно, каков же внутренний мир этого черноглазого и черноволосого покорителя виртуального мира.
Она пробежала интервью глазами. Потом стала читать внимательно.
Ничего особенного… Так… Биография… Родители… Живут с младшим братом в Чикаго… Сам родился… учился…
К моменту получения диплома Калифорнийского университета у Коннора уже было небольшое дело. После окончания учебы бизнес резко пошел в гору.
Не женат… Хобби — моделирование парусников, в последние годы, впрочем, уже заброшенное, полузабытое…
Высказывания о политике, культуре, религии. Сэмми вскользь пробежала взглядом по этим строчкам.
Личные предпочтения.
Коннор любил в меру самостоятельных женщин, мудрых, с чувством юмора.
И всегда отдавал предпочтение довольно высоким девушкам («Я и сам не маленького роста»), худым, изящным, длинноногим. Одним словом — моделям.
Сэмми со злостью стукнула кулаком по столу.
Ну что ей делать? Злиться на природу? На собственный организм? На ограниченные физические возможности каждого человека?
Она может изменить форму носа, может увеличить грудь, но не в состоянии прибавить себе роста на целую голову.
А какой-нибудь великан может пересадить себе волосы, создав буйную шевелюру, уменьшить уши, но он не в состоянии съежиться до такой степени, чтобы перестать стукаться головой о притолоку.
Ни один хирург мира не в состоянии проделать такие вещи. По крайней мере, невозможно изменить организм подобным образом и при этом не изуродовать человека.
Сэмми гордо вздернула нос, хотя ее никто не мог видеть.
Подумаешь!
Она такая, какая есть…
Коннор предпочитает моделей? Тем хуже для них! Не больно он ей и понравился. Что в нем хорошего? Очередной парень с самомнением из рубрики «Герой номера».
Сэмми сама не понимала, почему так злится.
Да, накануне Коннор проявил к ней совершенно неожиданное внимание, большое участие. И что с того?
Разве теперь это означает, будто он что-то должен ей?
А вот она ему должна.
И не ему, а Кристине. Вернее журналу.
Сэмми сделала глубокий вдох, медленный выдох, потом вдохнула и выдохнула еще несколько раз.
Нужно выкинуть это из головы.
Нужно все-все оттуда выкинуть. Провести уборку, чистку, пока не исчезнет весь мусор и не останется только самое необходимое. Первое — это хорошо сделанная работа.
Второе — забота о Джейн.
Сэмми усмехнулась. За то время, которое Джейн провела у нее в гостях, из них двоих заботу проявляла скорее Джейн. Даже порядок в доме навела. А вот Сэмми, пожалуй, только издевалась над ней. По крайней мере, посторонний человек мог бы рассудить именно так.
Нужно допить какао, доесть круассан, отправиться на кухню и… Хотя бы, что ли, испечь блинчиков на завтрак для них обеих.
Кулинарным задумкам Сэмми не суждено было исполниться, по крайней мере, сегодня.
В домофон позвонили.
Гадая, кто бы это мог быть — посыльный? консьерж? — Сэмми отправилась открывать.
На пороге стоял Коннор.
Сэмми почти задохнулась от смущения и возмущения.
Мало того что он явился к ней без звонка.
Мало того что он заявился без приглашения, предупреждения и разрешения.
Он еще и умудрился застать Сэмми в одной шелковой сорочке, которая мало что скрывала, и можно только поблагодарить небеса за то, что она не просвечивала.
— А… — открыла рот Сэмми.
— Доброе утро. Чем так вкусно пахнет? Кажется, это какао!
— Коннор, вы…
— Сэмми, а ты не хочешь пригласить меня позавтракать?
Кажется, пытаясь определить степень его самомнения, Сэмми не ошиблась.
— Для этого нужно, чтобы я сначала предложила тебе войти!
— Так предложи, — невозмутимо отозвался Коннор.
Вот это наглость. Ну ладно.
Сэмми молча посторонилась. Она уже перестала стесняться своего внешнего вида. В конце концов, она Коннора не приглашала! И не зазывала усиленно. Но почему он такой бессовестный?
20 
