Особенно,... 
77 
А старик пальцем поманил Райсена к себе и, когда тот наклонился к нему, тихо прошептал:
— Прости этих дур! Личинки, которыми они питаются, давно выели их мозг. А ты запомни — этот мир не всегда был таким. Есть те, кто хочет, чтобы он продолжал быть таким или сделался еще хуже. Но и на них найдется управа, вот увидишь! Только надо объединиться с другими, кто желает того же. — И, предваряя очередной невысказанный вопрос Норля, добавил: — Они сами тебя найдут. А ты занимайся тем, чем занимался до сих пор. — И уже громче сказал: — Иди! Я буду спать!
Увидев лукавый взгляд старика из-под полуприкрытых ресниц, Норль низко поклонился ему и, взяв приготовленный для него женщинами мешок снеди и небольшой бурдюк с водой, зашагал вслед за хмурым мужчиной к лодке.
На исходе третьего дня, добравшись на верткой лодчонке по узким каналам, известным, видимо, только местным жителям, до твердого берега, Райсен поблагодарил проводника и зашагал прочь от болотистых низин на северо-запад. Именно на Дорский полуостров он и собирался отправиться в будущем, только это будущее настало несколько раньше, чем он предполагал.
Глава 10
Восточный ветер
«Легенды гласят, что на северо-востоке мира лежат неведомые земли, скрытые от глаз людей. Лишь сухие северо-восточные ветра напоминают нам о их близости. Внезапны и страшны бури, пришедшие с востока, и редко кто может им противостоять.
Однажды летом на закате я гулял по берегу моря. Когда последние солнечные лучи скользнули по поверхности вод, внезапно на горизонте возникло странное видение: из темно-синей воды на фоне редких облаков появились очертания нескольких острых шпилей, отсвечивающих, как стекло, и тут же исчезли. Настали сумерки, а я долго не мог успокоиться и покинуть берег.
В легендах денери и народов Севера, близких к ним, я ни разу не встречал упоминаний о подобном явлении, однако за несколько лет перед этим мне довелось побеседовать с одной очень пожилой женщиной из приморского поселка. Не знаю, являлась ли она ведающей, но среди односельчан слыла странной и непредсказуемой особой. Внезапно ухватив за плечо своей костлявой рукой, она развернула меня лицом на восток и, ткнув в сторону горизонта тощим пальцем, резким голосом произнесла:
— Мои предки пришли оттуда! Оттуда приходят все люди нашей крови. В давние времена путь был открыт, и мы могли путешествовать туда и сюда. А нынче я не ведаю ни о ком из нашей породы, кто не родился бы здесь. — Она хрипло рассмеялась и продолжила: — Но однажды вы увидите их снова.
Женщина замолчала, вглядываясь в горизонт, и внезапно добавила:
— Тебе и таким, как ты, не стоит их опасаться. Мы не враги.
На мои расспросы старуха отвечать не захотела и, не оборачиваясь, ушла в свою хижину. О ком она говорила, я не знаю и до сих пор».
Буря неслась с востока. Клубящиеся черные тучи, как два крыла, охватывали горизонт. Внезапно поднявшийся шквальный ветер гнал тяжелые холодные волны, быстро украсившиеся гребнями и, срывая эту пену, бросал в спину пригнувшегося человека, правящего одинокой лодкой.
«Неосторожный… — казалось, свистел и насмехался ураган, кидая на лодку горы соленой воды и сталкивая этот ненадежный островок в провалы между волн. — Пропадешь!..»
Человек не успевал добраться до материка и выброситься на первый попавшийся песчаный пляж и теперь, закусив губы, правил в сторону архипелага, где на острых прибрежных камнях вскипали и опадали накатывающиеся волны. Хоть бы один проход между островов, защищенный от ветра, или узкая бухта! Но еще кое-как державшийся на отчаянно скрипящей и гнущейся мачте парус нес лодку вдоль сплошных каменных утесов и каменистых отмелей.
Кожа на ладонях уже была содрана мокрым шкотом в кровь, но боли пока почти не чувствовалось — морская вода притупляла ее. Эйлинала уже прокляла тот утренний час, когда, с сомнением поглядев на море, катящееся мелкими волнами под устойчивым, хотя и зябким северо-восточным ветром, снарядила свою лодку и отправилась на промысел. Девушку подгонял уменьшающийся с каждым днем запас продуктов, скоро закончится даже вяленая рыба, от которой уже тошнит, но которую все-таки можно было обменять на крупу.
Эйлинала с пожилой матерью и младшим братом, которому было одиннадцать, жила в одиноком домишке почти у самых дюн, которыми на востоке заканчиваются Великие Северные Пустоши. Дальше начинался океан. В дюнах гнездились мелкие птицы и водились дикие храны, способные питаться жесткой клочковатой травой. Когда отец и старший брат были живы, они даже иногда охотились на хранов, хотя мясо у них было жестким и малосъедобным. Два года назад обоих бурей, пришедшей с запада, унесло в море, а сильное течение, уходящее на восток, не дало им возможности вернуться обратно. Двадцатилетняя Эйлинала осталась единственной кормилицей семьи.
77 
