8

В назначенное время Дженна стояла рядом с Клементиной у стенда со своими рисунками.

Невольно она вспоминала свое отражение, увиденное утром в зеркале.

Девушка в бледно-сером платье, лишь слегка приоткрывающем тонкие щиколотки. Платье могло бы показаться чересчур невыразительным, если бы ткань не была нежной, а фасон – изящным и продуманным. Волосы Дженна зачесала назад, и они спадали на спину, почти скрывая глубокий вырез. Она чувствовала себя чуть ли не средневековой шотландской принцессой, хоть и стеснялась немного этого чувства. Уместно ли это здесь? Это всего лишь колледж, это не выставочный центр…

Студенты толпились в некотором отдалении. Поспешно велись последние приготовления – на столиках выставлялись пластиковые стаканчики, раскладывались фрукты. Внезапно Дженну начала колотить мелкая дрожь, как это было при защите диплома.

– Прекрати, – прошипела Клементина, от которой не укрылись перемены в состоянии подруги.

– Не могу, – пожаловалась Дженна.

– Ты ведешь себя как ребенок. Сама подумай: что такого происходит?

– Вот именно! Ничего! Ничего заслуживающего такого внимания не происходит! Почему дирекция устроила такую шумиху? Кому нужен этот фуршет? А Клайв с его красной ленточкой? Мне ведь придется ее перерезать! А тут и десятка картин не наберется. Да я со стыда сгорю!

– Дженна, брось валять дурака! Ты знаешь, что такое «информационный повод»?

– Нет. А должна знать?

– Может, администрации хочется праздника. И студентам тоже. Праздника хочется всем – но вот беда, ближайшая официальная дата еще не скоро… И тут подворачивается Дженна с ее новаторской методикой обучения. Почему бы и не устроить из этого небольшой информационный повод? Тем более что у тебя действительно замечательные картинки. Учитель рисования вовсе не обязан предъявлять кому-то какие-то там шедевры. А ты это сделала. Кстати, это вполне может поспособствовать популяризации факультета искусств…

Дженна не ответила.

Крепко вцепившись в руку Клементины, она не мигая смотрела куда-то в сторону. Сообразив, что здесь что-то не так, Клементина проследила за взглядом подруги. Ну Клайв. Обычное дело. Когда Дженна перестанет на него так остро peaгировать? Может, она и сама скрывает какие-то нежные чувства… Погодите-ка, а кто это идет рядом с Клайвом? Судя по тому, что у парня на рубашке висит какой-то бедж, а в руках он держит микрофон…

– Это то, что я думаю? – пробормотала Клементина.

– Кажется, да. Убить его мало. Ты не находишь, что у Клайва слишком богатая фантазия?

– Поговори с ним сама, – предложила Клементина, – когда закончится все это веселье. А пока… Доверься мне: сделай непринужденное выражение лица, жизнерадостно улыбайся и болтай какую-нибудь позитивную чепуху.

– Чепуху? – слабо отозвалась Дженна.

– Я же образно говорю… Давай-давай. Придется через это пройти. А там и ленточку перережешь. Хорошо бы поскорее, а то пересохло в горле и хочется что-нибудь съесть…

Ленточка была перерезана. Студенты и преподаватели неторопливо перемещались от стенда с картинами к фуршетным столикам и обратно. Это напоминало Дженне броуновское движение. Она не могла уследить за хаотичными перемещениями…

Клайв тронул ее за локоть.

– Как вы?

Обрадованная возможностью наконец высказаться, Дженна оживленно развернулась к нему.

– Нужно было предупредить меня! Я чуть не умерла, пока говорила в эту камеру! Зачем вообще все это делается, для чего? Хорошо еще, что репортер был с кабельного канала. Я бы не пережила.

Клайв рассмеялся:

– Да ладно вам! Ни за что не поверю.

– Не поверите во что?

  32