Особенно,... 
85 
— Садись, — приказала она, и Ти-123 опустилась на стул, держа спину ровно, как солдат на плацу. — Тебе не стали стирать память специально, хотя могли. Смотрю я на тебя и думаю: а может, зря?
— Как будет угодно госпоже о-тиэ, — ровным голосом ответила воспитанница.
— Научилась, — насмешливо прищурилась та. — Только твое притворство никого не обманывает. Ты же ненавидишь нас всей душой.
— Ненавижу? — в глазах девушки на мгновение блеснула ирония. — Вас? Слишком много чести.
— Значит, по-твоему, мы даже ненависти недостойны? — откинулась на спинку кресла о-тиэ.
— Глупо ненавидеть стаю животных, рвущих себе побольше добычи, — пожала плечами воспитанница. — Обезопаситься от них — да. Но ненавидеть? Смешно.
— Стаю животных… — задумчиво повторила госпожа Варот, пристально глядя на девушку. — Вот, значит, как относятся контролирующие к не принимающим их устои?
— К ведущим себя, как разумные существа, относятся совсем иначе, — холодно сказала Элька, решив играть на грани фола — терять ей было нечего.
— И что под этим подразумевается?
— Не грести под себя все, что плохо лежит. Разумный способен ограничивать себя. Вы же несете тысячам других народов боль, горе и отчаяние, захватывая их. Вы кормите инферно, даже не подозревая, что творите. Неужели ваши ученые еще не знают, что происходит со вселенной, в которой накопилось слишком много инферно?
— Знают, — в глазах о-тиэ горел огонек заинтересованности. — Только поясни, почему ты считаешь, что наши действия ведут к нарастанию инферно.
— Если знаете, то должны также знать, что является питательной средой для инферно.
— И что же?
— Боль, горе и отчаяние, — презрительно бросила Элька.
— Подлинно разумные не испытывают подобных чувст никогда, — не менее презрительно сказала о-тиэ. — Что бы с ними ни происходило. Они руководствуются только разумом!
— А не проще ли не допускать действий, вызывающих такие чувства? — горько усмехнулась девушка. — Зачем нужно расширяться подобно раковой опухоли, подминая все под себя и не задумываясь о цене?
— Мы просто хотим жить, хотим, чтобы нам никто не мешал и не пытался заставить соблюдать свои правила.
— Вот это и присуще зверям, а не разумным. Владыка Небесный создал все вокруг таким образом, что каждый объект или субъект связан с другими бесчисленным количеством взаимосвязей. Не желающий учитывать этого попросту глуп.
— Только учитывать можно по-разному, — с иронией взглянула на девушку о-тиэ.
— Здесь вы правы, — согласилась Элька. — Но вы почему-то всегда избираете самый топорный способ, самый грубый. Да и…
— Что?
— Бесчувственность почти равна бездушию. Вы имеете понятие, что происходит с цивилизацией бездушных?
— Имеем. Она гибнет. Всегда.
— Тогда зачем же вы стремитесь к этому?
— А кто тебе сказал, что мы стремимся к этому? — насмешливо вздернулись брови о-тиэ.
— Но… — начала Элька.
— Девочка, ты кое-что узнала и уверена, что твоя правда — одна-единственная, — прервала ее госпожа Варот. — Это далеко не так. У каждого своя правда, каждый прав со своей колокольни. Ты видишь только одну сторону, а этого недостаточно. Попробуй поставить себя на место оппонента, попробуй понять, чем он руководствуется и чем живет. Сама, без подсказок. Иди и подумай. Скоро мы еще поговорим.
Растерянная Элька встала, поклонилась и вышла. Как ни странно, о-тиэ была права — она не давала себе труда задуматься о том, чего могут добиваться те же ди-эмпаты или Юои Жерг, к примеру. И понять это необходимо, да не просто понять, а прочувствовать. Иначе какая из нее, к демону, контролирующая? Так, птенец несчастный, невесть что о себе возомнивший.
О-тиэ проводила воспитанницу задумчивым взглядом. В уголках ее губ пряталась торжествующая улыбка — заставила-таки девчонку задуматься. Пусть подумает, полезное занятие, авось, что-нибудь поймет. Эту давлением не перевоспитать, эта сама должна дойти до нужных выводов, иначе ничего не получится. Наивная дурочка полагает, что все вокруг дуально, что враг — это враг, а друг — это друг. Необходимо доказать ей, что это не так, что немало вещей многозначны. И о-тиэ докажет. Да, столь крепких орешков еще не приходилось раскалывать, но чем труднее задача, тем она интереснее.
Мелодия осознания.
Джессика дель Верте, графиня Нарская.
По стенам небольшой комнаты текли бесконечные ряды незнакомых символов. Поначалу они вызвали оторопь, но вскоре Джессика привыкла и перестала обращать на них внимание — не до того как-то. Слишком важные вопросы обсуждались, хотя ее, если честно, не слишком интересовала эта пропавшая девушка. Для графини важен был Ариан, все остальное имело значение только постольку-поскольку.
85 
