Особенно,... 
66 
— Ну вот, ушли чисто, — грустно сказала Рханта, выйдя из портала у порога большого старинного дома. Здесь, в Оланских горах, располагалась тайная резиденция Безумных Бардов. Ее построили триста местных лет назад несколько отпускников, которым настолько понравилось отдыхать в Астлане, что они решили создать здесь постоянную базу.
— А зачем надо было «гибнуть»? — недоуменно спросила Элька.
— Ты хоть понимаешь, что натворила, девочка? — ответила вопросом на вопрос Реника, открывая дверь.
— Нет… А что?
— Что? — вздохнула блондинка. — Да так, просто выдала все, на что способен Безумный Бард, да и нас за собой потянула. Ты, конечно, гений, малышка, но нам слишком большой шумихи вокруг наших персон никак не нужно, а завтра такое начнется…
— Вот-вот, — добавила Рханта. — Дать бы хорошего пинка тому пронырливому журналюге, который понял, что происходит что-то необычное и уговорил начальство организовать трансляцию концерта на всю планету. Из-за этого мы мгновенно взлетели на самый верх, а оно нам надо? Но это не все причины — уходить лучше всего на пике, после сегодняшнего взлета петь по-прежнему — стыдно.
— Все равно ничего понимаю… — растерянно сказала Элька.
— Сейчас объясню, — досадливо поморщилась Реника. — Давай в дом зайдем, сядем и выпьем немного. Кому как, а мне сегодня необходимо.
— Мне, что ли, нет? — буркнула Рханта. — Никогда так не выкладывалась.
Девушки вошли в дом. Уютная вилла, обставленная с большим вкусом, навевала покой, так и хотелось упасть в огромные удобные кресла перед камином. Однако гостиная оказалась не пуста, в одном из кресел сидел с бокалом вина в руках худой желтолицый мужчина с обычными для Бардов волосами по пояс и с интересом смотрел на вошедших. На нем был только халат.
— О! — обрадованно воскликнула Реника. — Очнулся? Рада видеть!
— Не совсем еще, — улыбнулся он. — Соображаю пока с трудом, но постепенно прихожу в себя. Концерт ваш смотрел. Ну, девчата, вы даете! Давно такого не слыхал.
— Да это не мы, в основном, — рассмеялась блондинка, падая в кресло. — Это вот она. Познакомься — Элька. Ученица Дина Стрейджера.
— Очень приятно, — наклонил голову мужчина. — Меня зовут Виктором.
— Здравствуйте, — смутилась девушка. — А что я? Я просто начала играть от души.
— Вик, — Рханта тоже села и налила себе бокал вина из стоящей на низком столике фигурной бутылки, — ты не можешь ей объяснить? Я настолько вымоталась, что сил говорить нет.
— Объясню, — согласился он. — Садись, девочка.
Элька тоже взяла себе немного вина, уселась и приготовилась слушать. Она пребывала в растерянности: что она сделала не так? Играть и петь иначе она просто не могла, не считала себя вправе. Но из-за ее пения Реника с Рхантой были вынуждены инсценировать самоубийство и уйти в тень. Почему? Или Барду нельзя привлекать к себе внимания? Пусть так. Но это явно не все.
— Ни один из нас не может не петь, — начал Виктор. — Это все равно, что не дышать и не жить. Каждый Бард, где бы он ни проводил отпуск, все равно становится относительно известным, потому что бездарных среди нас просто нет. Очень приятно, когда тебе рукоплещут тысячи человек, это ни с чем не сравнимо. Но тут важно соблюсти баланс. На нас огромная ответственность, а слава может вызвать слишком большое самомнение. Под влиянием славы Бард может начать относиться к простым людям с пренебрежением, а они этого не заслуживают. Они идут своем путем, порой очень нелегким. Среди них возникают таланты, творящие как могут, чего-то добивающиеся, очищающие души других. И вдруг приходит кто-то из нас и мгновенно оставляет местных музыкантов позади — они просто не способны так спеть и сыграть, как способны мы. Ведь мы — уже не люди, ты это знаешь, девочка. Наши возможности непредставимы для людей. А если ко всему прочему еще и прилагается такой дар, как у тебя…
Бард сокрушенно покачал головой. Элька задумалась над его словами. Наверное, он прав. Но как можно петь не в полную силу, не от души? Тогда уж лучше вовсе не петь.
— Поэтому мы чаще всего не выходим за рамки местной музыкальной культуры, — продолжил он. — Даже в этих рамках можно сделать многое. Главное — вложить в свои песни стремление к небу, к очищению души, к любви, доброте и сочувствию. Я слышал сегодня твои — у тебя получается. Но ты по неопытности вложила в них слишком много.
— Почему много?! — возмутилась Элька. — Я что, не могу петь то, что рвется из души?! Ведь им нравится! Нравится! Что с того, что я Безумный Бард?! Не возгоржусь я!
66 
