8 
Подхватив рюкзак, я вышла на улицу и поежилась. Все же весенняя куртка от пусть и легкого зимнего морозца – не защита.
"Что теперь делать?"
"Да ничего… Уличный свет выключить ума уже не хватило?"
Мда, упущение. Да кто ж знал, что он не нужен?!
"Я знал".
"Мог бы и сказать, раз такой умный, – огрызнулась я. – Что теперь? Возвращаться не стоит"…
"Не стоит. Да ничего страшного, только зайди за угол гаража, что ли… Кажется, там свету не так много".
"Зачем тебе темнота?"
"А ты уже хочешь засветиться? Чтоб все село знало? Пожалела бы хоть родственников, что ли. Я-то знаю, что такое русская деревня".
"Откуда бы", – проворчала я, пробираясь за гараж. За что я люблю свои армейские ботинки-тракторы – так это за их непромокаемость и оччень хорошее облегание. Что сейчас оказалось очень кстати – за пять часов намело столько снега, что хватило бы на всю зиму, наверное. А мне и за их покупку неслабо влетело…
"Ладно, дальше-то что?"
"Дальше… да ничего. Не мешай мне".
Последнее, что я увидела в этом мире, прежде чем меня окутала тьма – это была мама, спешащая ко мне. Прости меня, мама. Но я предупреждала… Я говорила тебе, что однажды мне придется уйти. Уйди далеко и надолго. Может, даже на всю жизнь. Не могу поверить, что дала втравить себя в эту авантюру. Но Меч, как ни странно, прав. В этом мире мне нет места. Я – Хранитель!
Триста, триста десять, триста двенадцать… Крылья выгибаются от немыслимой нагрузки, набегающий поток рвет перепонки, кости трещат, кажется их сейчас вырвет из суставов… Вой двигателей остается далеко позади, сносимый упругими воздушными струями… Летный комбинезон, кажется, просто прилипает к чешуе, волны бегут по нему, гася турбулентность, на дисплее перед глазами мелькают цифры. Сила тяги, сопротивление воздуха, нагрузка на скелет в разных точках, высота, запас мощности… и конечно, самое главное – скорость! Ну, еще капельку… триста двадцать один… Он выдержит, он точно выдержит, расчеты не могут подвести…
–Алый-217, Алый-217, ответьте! Это диспетчерская!
Неожиданный возглас в наушниках сбил концентрацию. Испустив рев досады и разочарования, молодой дракон содрогнулся всем телом и сбросил тягу. Цифры скорости начали стремительно падать. Ничего. Он еще превзойдет Барьер, во что бы то ни стало проломит эту проклятую воздушную стену. Не на истребителе, не в комфортной кабине шаттла, а сам, на собственных крыльях!
Заложив в воздухе вираж, и полностью погасив избыток скорости, курсант отключил реактивный ранец и перешел к самостоятельному полету. Только полностью выйдя из маневра, он позволил себе ответить на вызов.
–Диспетчерская, Алый-217 здесь. Выполняю утреннюю программу полетов на ускорителях, у меня еще три часа по расписанию, в чем дело?
–Извини, Закат. – Голос в наушниках стал заметно мягче. – Я знаю, как ты это дело любишь, но тут срочный вызов. Нужно быть на восточной башне Адмиралтейства к полудню. Сможешь?
–Смогу, куда я денусь… – буркнул юноша. – Что там хоть за дело, ты не в курсе?
–Нууу… вообще-то это не мой уровень доступа…
–Ой, Тосиро, брось. Чтобы в эфире Антара хоть один сигнал прошел мимо тебя? Не поверю, хоть режь.
–Ладно, ладно, но учти – ты ничего не слышал и не знаешь. А то мне хвост накрутят так, что месяц сидеть не смогу.
–Что, дело настолько серьезно?
–Серьезнее некуда. Тебя желает видеть Желтый Лидер.
–О нет, только не это…
–Это самое. – Рожица дракона в углу дисплея скорчила ехидную ухмылочку. – Долетался, краснокрылый? Вот засадят на пару лет зубрить матчасть…
–И ты хочешь сказать, что ради втыка одному гиперактивному курсанту сам Лидер тратит свое время? – Закат с силой ударил хвостом по воздуху. – Не делай мне смешно. Скорее, меня пошлют испытывать новейший крейсер, а ты так и останешься сидеть здесь, подслушивая признания в любви всяких желтопузиков, едва вставших на крыло.
Тосиро фыркнул в ответ, и друзья рассмеялись.
–Выслать за тобой флаер? – Спросил диспетчер, когда смех немного утих.
–Да нет, сам успею.
–Ну смотри… Опоздаешь – по головке не погладят. Ты Старика знаешь. А перед Лидером он, небось, и вовсе на рогах ходит, пытаясь показать, как заботится о дисциплине.
–Да знаю я, знаю. Но уж двести километров сам как-нибудь пролечу. На нормативах и дистанции были побольше, и время поменьше.
–Так сколько лет с тех нормативов прошло… – грустно отозвался Тосиро.
8 
