Особенно,... 
3 
– Ну, может быть, – сдался тот. – Может, вы и правы. Хотя мне, честно говоря, теперь кажется, что…
Он осекся, потупился.
– Договаривайте, – приказал Стовер.
– Ну, раз они сбежали… может, так надо? Может, такова воля Единого? Может, не надо за ними больше гоняться?
В углу меленько, по своему обыкновению, захихикал палач.
– Смеетесь, дядя Миша? И что же веселого? – поинтересовался Стовер.
– А ничего, милые, ничего. Просто уж очень вы раскипятились. А он уж очень сильно испугался. Зря боитесь, уважаемый, – палач пересел поближе к Учителю, положил руку ему на колено, другой рукой взял за подбородок и развернул к себе. – Не бойтесь. Микаэль, он, может, и крут, и не кажется этаким добрячком, но зато понимает, о чем говорит. Мы, знаете ли, были там, на этой станции, несколько дней. Так вот, дорогой Учитель. Там не просто грязь, там нечисть.
Палач говорил тихо, но весьма убедительно – Стовер мысленно этот подход одобрил.
Верно! Ведь ни Учителю, ни детям, да и вообще никому из неофитов правду о заложниках станции никто не сказал. Сейчас можно использовать это к своей выгоде.
Ай да палач. Интересно, как он развернет ситуацию дальше?
– Трое из тех, кто там находится, – это Контролирующие. Самые, так сказать, яркие представители грязи, каких можно себе вообразить. Еще один – их приспешник, который, по всей видимости, работает на них за очень большие деньги. Контролирующие, они ведь воруют все и везде, все гребут под себя – думаю, достаточно посмотреть на эту станцию, чтобы понять, что я говорю правду.
Учитель покивал.
– Еще один работает при них охранником, и, что греха таить, я его немножко потрепал.
– Почему?
– Так он напал на меня первым, – развел руками палач.
Вот сволочь!.. Ведь правду говорит! Снова и снова – правду! Оплачивалась ли работа Ри в качестве пилота? Скорее всего нет, но Стовер не сомневался – Контроль, если для станции все сложится удачно, в долгу не останется. Оплачивалась ли работа Ита в качестве охранника? Точно так же – расплатимся, когда дойдем.
– Напал на вас? – с ужасом спросил Учитель. У него в голове, видимо, не укладывалось, как вообще можно напасть на такого милого, беззащитного человека, как добрейший дядя Миша.
– Напал, – горестно подтвердил палач. – Только при этом не учел, что я тоже не лыком шит и подготовлен хорошо. Подрались немножко…
– И чем дело кончилось?
– Руку я ему вывихнул да поцарапал слегка, – засмеялся дядя Миша. – Что ж я, зверь какой – мальчишку убивать? Он, думаю, по молодости да по глупости в это все попал… хотя гермо ведь… черт их разберет… Может, и нарочно… В общем, там были эти двое. Ну, и еще один. То самое расходное мясо.
– Кто? – не понял Учитель.
– Мясо, – с отвращением сказал палач. – Которое час назад и пустили грязи на корм. Парень там с ними был, тоже не человек, гермо, сумасшедший, больной на голову. Видимо, они его с собой для того и таскали, чтобы, если когда совсем край будет, так вот спастись.
– Они убили сумасшедшего? – с ужасом выдохнул Учитель. – Больного?!
– Ну, вы же сами видели, – подсказал палач. – То, что со станцией происходило, это ж… это только на крови работает. Вернее, на человеческих жизненных силах.
«Во врет, – подумалось Стоверу. – Даже я, даже при всем моем опыте, в жизни так врать не сумею. Ну, палач… ну, подлец… обожаю таких».
– Неужели им совсем не стыдно? – глупо спросил Учитель.
– Наверное, нет, – поддержал палача Стовер. – Да и зачем им это? Чего им стыдиться? Они, наверное, даже гордятся сейчас.
– Чем?..
– Ну как это чем? Считай, из рук смерти вырвались… – Стовер выразительно посмотрел на Учителя и решил добить его окончательно: – Выбросили небось труп в пространство да закатили пьянку на радостях.
Учитель закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Губы его беззвучно шевелились – видимо, он читал какую-то молитву. В дверь деликатно постучали, вернулся Ими-ран.
– Входи, мальчик, – позвал палач. – Ну, как наши успехи?
– Брат Хал и сестра Нудга согласны, – чуть запыхавшись, сообщил Ими-ран. – Учитель, с вами все в порядке?
– Да, мой мальчик. Ими, присядь с нами, пожалуйста, – попросил тот слабым голосом. – Говорят, что устами невинного ребенка глаголет Единый. Ими-ран, дорогой мой… Сейчас Микаэль сообщил мне вещи поистине чудовищные. – Голос Учителя дрогнул. – Помнишь, как мы с тобой спасали дерево, там, в лесу?
Ими-ран кивнул.
– Помнишь, мы говорили, что сборщик – очень плохой человек?
3 
