9

Рабочий день подходил к концу, а Фредерик все не мог сосредоточить внимание на делах. Вернувшись после ланча, он позвонил Кристине, но ее телефон был отключен. В салоне сказали, что она временно не работает, по ее домашнему номеру никто не отвечал, не брали трубку и у Беатрис. Фредерик утешал себя мыслью: у нее дела, потому, наверное, она и отключила сотовый. Но на душе становилось все тревожнее, а в голову лезли невероятнейшие предположения.

Насилу дождавшись пяти вечера, он почти выбежал из офиса и поехал к Кристине. Ее не оказалось дома. Не открыли дверь и у Беатрис, и он направился в салон, хоть и понимал, что ничего нового там не узнает.

Администратор Нэнси терпеливо повторила, что сказала по телефону: Кристина по личным причинам временно не будет работать. Расспросы вежливо пресекла: подробностей, мол, не знаю, если бы и знала, не имела бы права о них рассказывать.

Совершенно сбитый с толку, Фредерик поехал домой. От приготовленного Роджером ужина наотрез отказался, пару часов слонялся без дела по дому, все прислушивался к тишине, напряженно ожидая телефонного звонка, потом вдруг не выдержал и снова поехал сначала к Кристине, потом к Беатрис. Никто опять не открыл дверь.

Может, ей внезапно позвонили родственники, думал он, пытаясь найти объяснение ее странному исчезновению. Вдруг кто-то заболел или попал в аварию? И она тотчас уехала, обо мне, естественно, не вспомнила. При некоторых обстоятельствах забываешь обо всем на свете…

Ему делалось тошно, когда он представлял, что Кристина не думает о нем, не в состоянии уделить ему и капли внимания. В последнее время он окончательно сжился с мыслью, что теперь он и она — неразделимое целое.

А вдруг я ей надоел? — приходили в голову совершенно мрачные мысли. Или чем-то не угодил? В чем-нибудь невольно обидел ее? Нет, вряд ли. Тогда она поговорила бы со мной, попыталась бы все объяснить…

Не зря же, черт возьми, она, бывало, так любовно смотрела на меня, так стонала в моих объятиях! Не в шутку ведь, не в насмешку. Нет, дело не в обиде. Надо подождать, пусть несколько дней, неделю, две. Скорее всего, уже завтра она позвонит сама — и все выяснится. Главное, не нервничать по пустякам и запастись терпением…

Кристина не позвонила ни на следующий день, ни на выходных. В воскресенье после ланча, навестив деда, Фредерик снова поехал к Беатрис. Она наконец открыла дверь.

— Беатрис! Что с Кристиной? Ищу ее несколько дней.

Лицо Беатрис, всегда такое милое и приветливое, вдруг сделалось каменным.

— Забудь о ней. И сюда больше не приходи.

— Что? В чем дело?..

— Мне некогда. Извини. — Беатрис закрыла дверь.

Обескураженный Фредерик несколько мгновений стоял у порога, потом снова позвонил, еще и еще раз. Беатрис больше не подошла к двери, даже не выглянула в окно. Она явно злилась на него; за что — он ума не мог приложить.

Значит, злится и Кристина, пришла ему на ум ужасающая мысль. И не желает меня больше знать. Но почему? Что случилось? Что я ей такого сделал? Я должен выяснить. Надо поговорить с ней, во что бы то ни стало. Не сегодня, не завтра, так через месяц, пусть даже через год. Не могу без нее… Потому что люблю…

Вечером позвонила сиделка деда.

— Фредерик, мне очень жаль…

Он сразу все понял. И тотчас выскочил из дома.

Виола приехала на пару минут раньше. Когда Фредерик въезжал во двор, она только выходила из машины. Других родственников еще не было.

Хорошо, что она не в чертовой командировке, пронеслось в мыслях Фредерика. И что о трагедии Стелла сообщила нам в первую очередь.

Глаза Виолы, казалось, и теперь светились спокойствием. Но были печальны и полны прозрачных слез. Она крепко обняла Фредерика, отступила на шаг назад и засунула руки в карманы пальто.

— Это ужасно.

Фредерик молча кивнул, и, теперь не берясь за руки, они пошли в дом, хозяин которого больше не встречал их теплой улыбкой.

В первый день Кристина была довольна, что сбежала от неприятностей в Филадельфию. Бурная радость сестры, тоже приехавшей навестить родителей, и матери, светлая улыбка отца и вечерний спектакль на какое-то время отвлекли Кристину от горестных дум.

Мама сразу заметила, что дочь что-то гнетет, но Кристина на ее осторожный вопрос «все ли в порядке» ответила шуткой и принялась рассказывать о множестве дел в салоне.

  44