Особенно,... 
3 
«Следи за дорогой, приятель, не то мы оба погибнем!»
— Иногда я думаю, что так было бы лучше для нас обоих, — ответил Ратлидж, не желая думать о Джин, но не в состоянии думать о чем-то еще.
Все напоминало ему о ней — десять тысяч воспоминаний поджидали его, как враги в засаде. Она любила водить автомобиль под дождем — стекло затуманивало их теплое дыхание, смех соединялся с хрустом шин. Машина была их личным, интимным миром.
«Но смерть — это дорога для труса! Ты не спасешься так легко. У тебя есть совесть, приятель. Она не позволит тебе сбежать. И я тоже».
Ратлидж резко засмеялся:
— Может прийти день, когда у тебя не будет выбора.
Он смотрел на дорогу, как всегда отказываясь оглядываться, потому что голос, казалось, исходил с заднего сиденья. Искушение повернуться было сильным — почти таким же сильным, как отчаянный страх перед тем, что он мог увидеть, сделав это. Ратлидж уже привык жить с голосом Хэмиша. Но он безумно боялся увидеть его лицо. И когда-нибудь это могло произойти. Мертвое лицо с пустыми глазами. Или обвиняющее, молящее о жизни…
Вздрогнув, Ратлидж заставил себя сосредоточиться на дороге. В день, когда он увидит Хэмиша, он покончит с этим. Он себе это обещал…
Было очень поздно, когда Ратлидж добрался до Аппер-Стритема, дождь все еще хлестал, улицы городка были безлюдными, безмолвными. Он направился к гостинице на Хай-стрит.
«Хайлэндские города субботними вечерами похожи на этот, — неожиданно заговорил Хэмиш. — Все добрые пресвитериане спят в своих постелях, помня о завтрашнем воскресенье. А католики вернулись с исповеди, чувствуя себя добродетельными. Ты помнишь о состоянии своей души?»
— У меня ее нет, — устало ответил Ратлидж. — Ты говоришь мне это достаточно часто. Думаю, это правда.
Черно-белый фасад гостиницы маячил впереди, призрачный в пелене дождя, — ветхое древнее строение с соломенной крышей, словно укоризненно хмурившейся на болтающуюся под ней вывеску с надписью «Пастуший посох».
Ратлидж свернул в увитую глицинией арку, проехал во двор и остановил машину в пустом пространстве между маленьким зарешеченным сараем и задней дверью гостиницы. За сараем находилось нечто напоминающее в свете фар квадратное озеро с пагодами и островами над черной водой. Несомненно, огород с ранними луком и капустой.
Кто-то услышал, как он ехал по подъездной аллее, и наблюдал за ним со ступенек черного хода, держа в руках свечу.
— Инспектор Ратлидж? — спросил человек.
— Да.
— Я Бартон Редферн, племянник хозяина. Он просил меня дождаться вас.
Дождь полил с новой силой, и Редферн поспешно шагнул внутрь, держа дверь открытой, покуда Ратлидж шлепал по лужам, неся в одной руке чемодан, а другой придерживая шляпу. Буря последовала за ним через порог.
— Мой дядя сказал, что вам нужно отвести комнату над гостиной, где по ночам тихо. Она вон там. Хотите чашку чая или что-нибудь из бара? Вы выглядите так, что вам не помешало бы выпить.
— Нет, спасибо. — На всякий случай в его чемодане был виски. — Что мне нужно, так это поспать. Дождь шел все время, временами сильный. Мне пришлось на час остановиться около Стратфорда, пока ливень не уменьшился. Есть какие-нибудь сообщения?
— Только то, что инспектор Форрест повидается с вами за завтраком, если вы не против. В девять?
— Лучше в восемь.
Они вскарабкались по узкой спиральной лестнице на второй этаж. Бартон Редферн, которому на вид было лет двадцать с небольшим, тяжело прихрамывал. Обернувшись через плечо, чтобы сказать что-то, он поймал взгляд Ратлиджа, смотревшего на его левую ногу, и промолвил:
— Ипр, осколок снаряда. Врачи говорят, что все будет в порядке, когда мышцы окрепнут как следует. Но я не знаю. Доктора не всегда так умны, какими себя считают.
— Да, — с горечью согласился Ратлидж. — Они делают что могут. Но иногда это немного.
Редферн прошел по темному коридору и открыл дверь в широкую проветренную комнату, с лампой, горящей у кровати, и ярко расцвеченными занавесками на окнах. Оказавшись не в тесной узкой комнатушке, где спать было бы почти невозможно, Ратлидж с благодарностью кивнул, и Редферн, уходя, закрыл дверь со словами:
— Значит, в восемь. Я прослежу, чтобы вас разбудили за полчаса.
Спустя пятнадцать минут Ратлидж уже спал.
Он никогда не боялся сна. Это было единственное место, куда Хэмиш не мог последовать за ним.
3 
