Особенно,... 
25 
— Мне нравится твой жених, — неожиданно сказал Даниэл, когда они уже усаживались за столик. — Он показался мне честным, прямым парнем.
— Он такой и есть.
Она взяла в руки меню и спрятала за ним лицо, делая вид, что внимательно изучает его. На самом деле она только тупо пялилась в изысканный печатный шрифт. Красивые буквы танцевали и расплывались у нее перед глазами, и ей совершенно непонятен был их смысл.
— Мне показалось, что его чувства к тебе гораздо глубже, чем твои к нему.
Уж кому-кому, но только не ему оценивать глубину ее чувств.
В этот момент появился бесшумный, как призрак, официант и поставил перед ними напитки. Даниэл тут же протянул руку и взял свой стакан.
Продолжая прятать лицо за меню, Памела с тревогой ощущала, что его пронзительный взгляд способен видеть даже сквозь преграду. Этот человек и сквозь бумагу и даже, наверное, сквозь стену сможет читать все ее мысли и чувствовать все, что происходит в ее душе.
— И что заставило тебя сделать такой вывод? — спросила она неуверенно.
— «Эта женщина для меня все. Не могу дождаться нашей свадьбы», — процитировал он Эрика.
Она прокашлялась, пытаясь прочистить горло, а затем хрипло проговорила, только чтобы перевести разговор на другую тему:
— Пожалуй, я закажу холодный суп и лосося.
По крайней мере, супом она не подавится и, возможно, к тому времени, как подадут лосося, сможет хоть немного расслабиться и спокойно поесть.
— Хороший выбор, — одобрил Даниэл. — По правде говоря, я тоже собирался заказать эти блюда. По-моему, это лучшая еда для теплого летнего вечера…
Памела осторожно опустила меню, посмотрела на него и тут же поняла, что лучше было не делать этого. Насмешливый, плутовской блеск в его глазах ясно говорил о том, что он хорошо знает, что она, как ребенок, прячет за меню лицо.
Но ей от него не спрятаться. Он ни за что не даст ей сорваться с крючка. Он намерен безжалостно наслаждаться, наблюдая, как она корчится.
— Значит, тебе это больше не нужно. — Он протянул руку и грубо выхватил у нее меню.
Это произошло так быстро, что она едва успела сообразить, чего ей в последние несколько секунд так отчаянно хотелось.
Но, слава богу, она не успела это осуществить. Представить только, что это была бы за сцена: она набрасывается на него и на виду у всего почтенного общества их славного городка бьет по лицу картой блюд!
С невероятным усилием она заставила себя улыбнуться. Улыбка вышла фальшивой, как привидение, и ужасно неубедительной. Но стоило Даниэлу открыть рот, как это зыбкое впечатление улыбки упорхнуло с ее натянутого лица.
— Ну вот, теперь мы, кажется, можем поговорить как следует.
Памела насторожилась. Интересно, что он подразумевает под словами «как следует»? Опять он пытается увлечь ее на опасную тропу. Опять собирается мучить допросами. Может, снова попробовать отвлечь его?
— Ты меня удивляешь, Даниэл, — с неестественной легкостью сказала она. — Почему ты так мало ешь? Ты ведь давно не тренируешься!
— Старые привычки умирают медленно. Каждый раз, когда я чрезмерно предаюсь плотским наслаждениям, я впоследствии горько сожалею об этом.
Похоже, он имеет в виду не только еду. Может, он причисляет к этому и их прошлую связь? Может, он хочет сказать, что когда-то, «чрезмерно предаваясь плотским наслаждениям» с ней, он впоследствии жалел об этом? У Памелы от обиды сжалось сердце.
— Какая завидная способность к самоконтролю!
Не в силах посмотреть ему в глаза, она сделала вид, что внимательно и увлеченно разглядывает интерьер ресторана, и в особенности роскошную хрустальную люстру, сияющую на потолке в центре зала.
— Мне показалось, что ты ценишь это качество в мужчине.
Черт, он опять уцепился за Эрика. Похоже, ее отвлекающие маневры не сработали.
— Почему мы все время должны говорить об Эрике? — запротестовала она. — Ты же не хочешь, чтобы…
Появление официанта, который подошел к их столику, чтобы принять заказ, заставило ее прервать фразу, и, когда он ушел, ей ужасно не хотелось возвращаться к прежней теме. Но Даниэл был настроен иначе.
— А почему ты так упорно пытаешься избежать разговоров о нем? — Он снова потянулся за стаканом. — Это выглядит очень странно. Обычно невесты только то и делают, что без умолку щебечут о своих будущих мужьях. Ты же, наоборот, предпочитаешь молчать об этом.
— Я предпочитаю держать свои чувства при себе. Я не испытываю нужды быть такой, как все, — выставлять напоказ свою душу и сердце всем, кому попало.
25 
