3 
Дэниел заводит мотор.
— Любишь готовить? — спрашивает он.
Усмехаюсь.
— Не особенно. Просто сегодня выходной, захотелось немного побаловать дочь. И соседа — мы с ним давние друзья.
Дэниел бросает на меня многозначительный взгляд. Поднимаю руки и, бог знает зачем, поспешно уточняю:
— Именно друзья, без всяких там глупостей. Брэд ровесник и товарищ моего отца, я для него как дочь, а Лаура, моя девочка, ему вроде внучки. Когда его прежние соседи собрались продавать дом, мы как раз искали жилье. Брэд позвонил нам, и теперь мы рядышком…
Умолкаю, на миг переносясь мысленно в те дни, когда мы с Ричардом, молодожены, уверенные в том, что нашему браку не будет конца, делали первые шаги в семейной жизни, полной открытий и сюрпризов. Я только входила в роль жены, Ричард — в роль мужа. Завтрак на двоих, общие планы, мелкие ссоры, что неизменно заканчивались морем поцелуев… Тогда все казалось романтическим приключением, забавной игрой. Сердце пронзает привычная боль, и я, чтобы Суитмен ничего не заметил, отворачиваюсь и смотрю в окно.
— Значит, у тебя правило: по выходным баловать дочь и соседа вкусненьким, так? — спрашивает он.
— Не то чтобы правило… — Смущенно смеюсь. — Кулинар я не ахти какой. А вот мой… — Осекаюсь. Говорить Суитмену о покойном муже почему-то не хочется. Ричард готовил отменно. Причем без особых усилий, легко, как будто между делом. Конечно, нечасто — большую часть своего времени он посвящал работе. Будь она неладна…
Суитмен поворачивает голову, но ни о чем не спрашивает. Слава богу!
Прочищаю горло.
— Лаура любит попить чайку с пирогом домашнего приготовления, а у меня, к сожалению, нет возможности печь каждый день. Ну или даже раз в неделю. — Заставляю себя улыбнуться и стараюсь казаться беззаботной. — Сегодня вот выдался свободный денек, но, увы, не вполне удачный.
Дэниел останавливает машину.
— Насчет пирога не беспокойся, я же сказал: нижнюю часть отрежем. Лаура ничего и не заметит.
— Пирог просто развалится, — со смехом возражаю я. — Тогда Лауру, тем более Брэда, будет точно не провести.
— Положись на меня, — уверенно говорит Дэниел, выходя из машины.
В эту самую минуту из-за поворота показывается белый фургон. Дэниел взмахом руки приветствует друга. Авторемонтники еще не приехали. И хорошо, а то мы бы толкались вокруг грузовика всей гурьбой.
Джошу на вид лет сорок с хвостиком. У него продолговатое спокойное лицо, вьющиеся короткие темно-русые волосы и приветливая улыбка. За дело он берется так, будто мы договорились с ним за неделю и я пообещала ему заплатить за перевозку мебели столько, что не жаль убивать на это субботнее время. Деньги! Только бы не забыть расплатиться и с ним, и с Дэниелом.
Переложить разобранную мебель из грузовика в фургон, благо рук теперь целых четыре пары, получается в считанные минуты. Я было тоже схватилась за упаковку с досками, но Дэниел уверенным жестом отстранил меня.
— Таскать тяжести не женское дело. Организм у вас для этого не приспособлен.
— Но я… — попыталась возразить я.
— Давай не будем спорить? — попросил Дэниел настолько властно-дружелюбным тоном, что я без слов отошла на пару шагов в сторону. Дождь почти прекратился. Судя по свинцовому небу — ненадолго.
Вообще-то я терпеть не могу, когда на меня смотрят как на создание жалкое и беспомощное, но сейчас, удивительно, мне даже отчасти приятно чувствовать себя более слабой. Так нередко бывало и с Ричардом. Черт! Я ведь решила, что должна отучиться от привычки на каждом шагу вспоминать о муже, сравнивать с ним всех и вся, видеть его черты и манеры в каждом втором мужчине! Эх!.. Не так-то это просто…
Когда мы останавливаемся возле дома, начинается настоящий ливень.
— Переждем? — спрашивает Дэниел, глядя на лужу у крыльца, всю в пузырях. Мы втроем сидим в кабине — я посередине.
Джош смотрит на часы и качает головой.
— Не могу. Времени в обрез.
Вся сжимаюсь при мысли о том, что доставляю столько хлопот совершенно незнакомым и на редкость отзывчивым людям, и бросаю косой виноватый взгляд сначала на Дэниела, потом на Джоша. И тот и другой выглядят так, словно перспектива вымокнуть под проливным дождем нисколько их не смущает.
Дэниел кивает.
— Понял.
Они одновременно открывают дверцы и выпрыгивают в серую стену воды. Я мгновение-другое сижу, остолбенев от неловкости, потом до меня вдруг доходит, что надо скорее открыть парадную. Я втягиваю голову в плечи и тоже ныряю в водяную пелену.
3 
