Последние отзывы

  44  

Он неохотно повернулся в ее сторону.

— Коттеридж рассказал мне, — ответил он, засовывая руки в карманы пальто.

В доме становилось холодно. Марианна была достаточно тепло одета — джинсы, шерстяной свитер, жилет и старая, но тем более любимая джинсовая куртка отца. И тем не менее она начинала чувствовать, что замерзает.

— Он подумал, хотя это и может показаться странным, что мне было бы интересно присоединиться к тебе и посмотреть на поместье, владельцем которого я, вероятна, скоро стану.

В холле горела яркая электрическая лампочка без абажура. Такое освещение делало еще резче черты его лица, усиливало черный цвет волос и подчеркивало блеск умных глаз. Забавно, как устрашающе может выглядеть человек, даже не прилагая к этому никаких усилий.

— Ну, я уже все здесь осмотрела, — произнесла Марианна.

Фред двинулся к ней. В его движениях не было угрозы, но она все равно сделала шаг назад и раздраженно поджала губы, осознавая, что ведет себя как ребенок.

— Отлично, — протянул Фредерик. — Значит, ты сможешь организовать мне небольшую экскурсию.

— Конечно.

Марианна деловито направилась к лестнице. Фред последовал за ней. Для человека его сложения он передвигался что-то уж слишком тихо.

Ее охватило неясное чувство, что в нем произошли какие-то изменения, как будто он наконец принял определенное решение, хотя, возможно, такие мысли были лишь плодом ее воображения.

Они обошли все спальни, которые располагались в совершенно несимметричной последовательности. Иногда им приходилось нагибаться под низкими дверными проемами. Наконец, когда обход комнат, расположенных на первом этаже, был завершен, Фредерик повернулся к ней и небрежно спросил:

— Что ты о нем думаешь?

Они находились в гостиной. Это, пожалуй, единственная комната, где сохранились некоторые признаки человеческой жизни. На то, что в доме когда-то жили, намекали пожелтевшие, дырявые занавески, висевшие на окнах. Они были старые, вылинявшие, никуда не годные. За стены цеплялась паутина, и толстый слой пыли покрывал каждый квадратный дюйм — эту комнату даже Золушке пришлось бы приводить в порядок не меньше недели.

— Пожалуй, он мне нравится, — немного вызывающе заявила Марианна. — У него своя атмосфера.

— Он разваливается на глазах.

— Небольшой ремонт — и особняк будет как новый.

Фред запрокинул голову и расхохотался. Марианна неохотно фыркнула вслед за ним.

— А ты уверена, что твои слова не основаны на желании выжить меня из дома твоей матери? — спросил он.

— Уверена!

— Или ты тайно работаешь на мистера Коттериджа?

— Боже упаси! Несмотря на то, что ты знал моего отца…

— Тогда, может быть, ты сядешь и расскажешь мне, почему ты считаешь, что мне следует вложить мои деньги в этот дом.

Марианна посмотрела вокруг и сухо заметила:

— Я, должно быть, теряю зрение, но не вижу тут ни одного стула.

— Кому нужны стулья? — Фред снял пальто, расстелил его на полу возле стены и широким жестом показал Марианне на него, отвесив легкий театральный поклон.

— Итак, — начала она, присаживаясь и чувствуя трепет от мрачных предчувствий, пока Фредерик опускался на пальто возле нее. — Сомневаюсь, чтобы ты нашел что-нибудь более восхитительное в нашем округе. Этот особняк выглядит, поверь мне, лучше, чем любой другой из тех, что я осматривала, а я осмотрела их немало. Естественно, тебе необходимо привести его в порядок, но чего еще ты ожидал от старого имения, на содержание которого в течение многих лет не выделялось ни единого пенса?

— Неужели? — пробормотал он, и дрожь неясных предчувствий снова охватила Марианну.

— Здесь шесть спален.

— Больше чем достаточно, чтобы приютить случайного полуночного гостя.

— Твоей маме будет интересно восстанавливать такой великолепный сад. — Марианна придумывала аргументы на ходу.

— Почему у вас со Стивом не было детей? — тихо спросил Фредерик.

Марианна порывисто вздохнула и взглянула на него.

— Я думала, что ты больше не будешь задавать таких вопросов.

— Потому что ты отказываешься отвечать на них?

— Тебе, возможно, придется немного расширить кухню, и ремонт лучше всего начать оттуда, поскольку кухня представляет серьезную угрозу для здоровья.

— Тебе больше нечего меня бояться, Марианна, — сказал Фредерик. — Согласен, когда я только вернулся сюда, моим самым большим желанием было заставить тебя так же страдать, как страдал однажды я, но ты оказалась права. Теперь все это осталось позади. Я думал о том, что ты сказала, о твоем отказе выйти за меня замуж. Ты права, права во всем. Месть может завести слишком далеко и вскоре станет навязчивой идеей, умопомешательством. Поэтому я хочу сказать, что ты свободна. Я куплю компанию твоего отца без всяких условий. Мы не сможем стать друзьями, зато мы можем оставить прошлое в покое.

  44