119 
При упоминании Изабеллы Сорокин вздрогнул и невольно посмотрел на неё, она ответила ему прямым молчаливым взглядом, и он понял, что то, что представилось ему сегодня утром, было волшебным видением, которое уже не повторится. Но какие у неё были… Он вздрогнул. Ремизов и Изабелла с улыбкой переглянулись. Вдруг она сказала:
– А ведь вы живёте один?
Сорокин растерялся.
– В Харбине много красивых женщин! – Изабелла не говорила, она пела.
Сорокин почувствовал, что у него похолодела спина, и вдруг он ощутил тепло этой женщины, которое она ему подарила на одну секунду.
– Ничего, обживётесь! – сказала Изабелла, и Сорокин подумал, что это, скорее всего, последнее, что он от неё услышал, и в нём разыгралась злость и обида.
– А вы за мной следили…
Ремизов попытался что-то объяснить, но Сорокин ему не дал и продолжал, сам удивляясь своему упорству.
– Если я был вам так нужен, то зачем было устраивать этот спектакль? – сказал он и стал смотреть не на Ремизова, а на Изабеллу.
Изабелла смотрела на Сорокина и не отвечала. Ремизов налил коньяк, Изабелле тоже.
– Позвольте, я отвечу?
Сорокину ничего не оставалось.
– Кроме Ильи Михайловича у нас в полиции не было никаких связей, Илья Михайлович нам это запретил, исключительно из интересов конспирации, а про вас он говорил, что рассматривает вас как помощника, мы и подумали после его кончины, что нам, кроме как к вам, не к кому обратиться… Но мы ведь не знали, что вы за человек.
– Чёрт возьми, а сейчас знаете! – взвился Михаил Капитонович. – А если бы я польстился?
– А вы думаете… – промолвила Изабелла, и Сорокин сразу вспомнил её голос, каким она позвала его на улице, ему стало невыносимо от только что заданного вопроса, и он побледнел. – Не переживайте, вы спали, как ребёнок! – сказала Изабелла и грустно добавила: – Даже можно сказать – дрыхли!
– И не обижайтесь на нас! – добавил Ремизов.
И вдруг Сорокина осенило.
– Прошу меня извинить, мадам Изабелла, а я не мог вас видеть на могиле Ильи Михайловича? На девятый день и сороковой!
– Вы видели меня, – сказала она и притронулась к коньяку.
– Я хотел к вам подойти, но не решился… Он мне говорил… о вас…
– Джемпер с косами?
После этого ответа ни сказать, ни спросить стало нечего.
– Уважаемый Михаил Капитонович, давайте попробуем договориться, – обратился Ремизов. – Илья Михайлович вёл одно дело, и мы ему помогали… Вам ничего не говорит название «Реми́з»?
Сорокин подумал, вспомнил, что в числе папок, которые остались после Иванова, была такая, крепко завязанная тесёмками, которую он не успел посмотреть и которую забрал Ли Чуньминь.
– Она у Ли Чуньминя…
Ремизов и Изабелла снова переглянулись, Изабелла поёжилась, а у Ремизова замер взгляд.
– Вы уверены?
– Да, я сам ему передал… а что?
– Ли Чуньминь сбежал в Кантон… – Как сбежал и что это за Кантон?
– Кантон – это город, а сбежал – это сбежал. – Изабелла снова притронулась к коньяку.
– Боюсь, что дело о контрабанде опия может стать политическим, вам ничего не говорит имя Номура? Константин Номура! И – вы могли бы взять отпуск, недели на три?..
– Пока не знаю… – начал Сорокин, но тут Изабелла встала и потянулась за сумочкой.
– Господа, я вас ненадолго покину… – сказала она и посмотрела сначала на Ремизова, потом на Сорокина.
Сорокину было нечего сказать. Ремизов кивнул, и Сорокин увидел, что тот смотрит на Изабеллу как-то странно.
– Я на одну минуточку… – сказала Изабелла.
Ремизов дёрнул головой и перевёл взгляд на Михаила Капитоновича.
– Отпуск! – напомнил он.
– Пока не знаю, – повторил Сорокин. – Мне надо закончить бумаги для суда над бандой Огурцова.
– Сколько вам на это потребуется?
– Один день… Сегодня к вечеру, я думаю, закончу.
1924 год. Лето «Караф»
Это было неожиданно. То, чем закончились прошедшие два дня, – было неожиданно.
Своё обещание покончить с делами в течение одного дня и взять отпуск Михаил Капитонович не выполнил. Когда Ли Чуньминь не вышел на службу и на третий день, майора начали искать, посетили квартиру и обнаружили, что в ней нет ни вещей, ни его самого, ни жены, ни троих детей. Сорокину надо было срочно завершать бумаги к судебному процессу, и его не трогали, хотя вопросы задали, и он решил не испрашивать отпуска до тех пор, пока не уляжется дело с исчезновением его начальника. Однако 9 июня в понедельник его вызвали в управление и провели в кабинет Ли Чуньминя: сейф и книжные стеллажи – всё было открыто. В кабинете присутствовал начальник управления района Пристань майор Ма Кэпин, какой-то китайский военный и русский полицейский чин, которого Сорокин не знал. Ма Кэпин говорил, русский чин переводил:
119 
