Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
38 
Кафе «Сказочный пень», напротив, имело огромный, светлый зал, заполненный всяческой блестящей мишурой. Столики в виде лесных пеньков располагались по периметру, а центр зала был занят игровой площадкой с разными лесенками, горками и прочим. И на этой площадке резвились и веселились с десяток ребятишек, шум от которых стоял тот еще.
Но, к удивлению Сьюзан, ее совсем не раздражал этот шум. Ей забавно было наблюдать за детьми, поглощенными своими увлекательными делами. Лаура, сделав заказ, сразу же побежала играть, получив на это согласие отца.
— Тебе какое мороженое? — поинтересовался Ник, когда они остались одни.
Сьюзан задумалась. Она так давно не ела мороженое… В ее жизни на первом месте стояла борьба за хорошую фигуру. А кто-то когда-то придумал, что любовь к мороженому очень уж вредит ей. Вот Сьюзан и уверила себя, что мороженое не любит, и исключила его из своего рациона. Но это было неправдой, и сегодня Сьюзан не собиралась ограничивать себя ни в чем. Она съест мороженое, а может быть, даже и не одну порцию.
— Я тоже хочу земляничное.
Сьюзан ясно ощутила его вкус, вспомнила, как в детстве, к неудовольствию матери, поглощала розовые шарики в вафельных стаканчиках в больших количествах. Отец его покупал для нее тайно, и это было их маленьким секретом.
— У вас с Лаурой даже вкусы одинаковые, — усмехнулся Ник. — Эх, девчонки, девчонки! А я люблю шоколадное.
Когда официант, приняв заказ, отошел от столика, Ник положил свою ладонь на руку Сьюзан. Она вздрогнула, но руку не убрала.
— Ты не жалеешь, что решила провести день с нами? — спросил Ник, заглядывая ей в глаза.
— Нет, — помотала головой Сьюзан.. — Спасибо тебе, что принял меня в вашу компанию.
11
Уже совсем стемнело, и Сьюзан не могла разглядеть лица женщины, встретившей у дверей дома Ника и Лауру. Из окна автомобиля Сьюзан только увидела, что женщина высокая, ростом почти с Ника, и стройная. Она прижимала к себе Лауру и одновременно что-то говорила Нику. Слов Сьюзан услышать не могла, да особенно и не прислушивалась. Разговоры этих людей ее не касались.
Ник наклонился к Лауре, поцеловал ее и сказал что-то на ушко. Лаура повернулась в сторону автомобиля и помахала рукой. Сьюзан несколько раз махнула в ответ, сомневаясь, что девочка это увидит.
Высокая женщина и Лаура ушли в дом, а Ник вернулся в машину. Положив руки на руль и глядя прямо перед собой, он произнес:
— Я был женат на матери Лауры восемь месяцев, а знаком с ней почти всю свою сознательную жизнь.
Сьюзан ничего не сказала на его заявление. Да и что она могла сказать? В жизни случаются чудеса и почище этого. Тысячи пар распадаются после нескольких месяцев совместной жизни.
— Мы с Джудит жили по соседству и учились в одной школе. Когда я вспоминаю детство, я вспоминаю и Джудит. Она всегда была отличным товарищем, на которого можно положиться и которому можно довериться. Нам бы друзьями и остаться. Но нет, взыграли гормоны, как сказала потом мать Джудит, и мы с ней переступили черту, разделяющую дружбу и секс. Ничего нового он в наши отношения не привнес, зато у нас появилась Лаура. Родители настояли, чтобы еще до рождения девочки мы поженились. Но полноценной семьи у нас не получилось. Как ни странно, между дружбой и семейными отношениями оказалась большая разница. Мы не выдержали это испытание.
— Грустная история, — сказала Сьюзан, когда Ник замолчал.
— Совсем даже и нет, — не согласился он. — Мы пробыли в браке так недолго, что не успели возненавидеть друг друга. Мы с Джудит по-прежнему в дружеских отношениях. Я знаю, что у меня есть прекрасный и верный друг, который всегда придет на помощь. И у нас чудная дочь Лаура, которую безумно любят и мать, и отец. Разве это не счастье?
— Я не знаю.
Сьюзан и вправду не знала. В ее семье к браку относились совершенно по-другому, серьезнее, что ли. С детских лет она впитала правило, что раз создал семью, то лелей и береги ее. Брак — это нечто незыблемое, неподвластное разрушению. Несмотря ни на что. И отец, и мать именно так и считали. Они были одно целое: и в радости, и в горе. Иногда Сьюзан казалось, что они настолько заняты собой, что она как бы лишняя в их доме. Для нее это было и горько, и больно. Но она была уверена, что так и должно быть.
Поэтому и сама очень серьезно относилась к вопросам брака. Всегда думала, что если когда-нибудь решится выйти замуж, то это навсегда, до последнего вздоха.
38 
