Особенно,... 
8 
— И тогда тебе начали сниться кошмары.
— Наверное, я слышала эту историю столько раз, что она меня очень проняла. Это кошмар про больницу, я брожу от кровати к кровати, разыскивая папу. Там лежат мои знакомые. Все они спят. Иногда это мои одноклассницы, или кузины, или еще кто-нибудь. Но я пытаюсь найти папу. Я знаю, что нужна ему. Наконец я вижу медсестру, бегу к ней и спрашиваю, где он. Она улыбается и говорит: «Да он умер. Все эти люди умерли. И ты тоже умрешь здесь».
— Бедная девочка.
— Джон, умом я понимаю, что циклиться на этом — глупо. Но клянусь, меня до смерти пугает мысль о том, что я окажусь в больнице.
— Я помогу тебе справиться.
Кэти смогла признаться ему, каково ей было после смерти отца.
— Я так скучала по нему, Джон. Я всегда была папиной дочкой. Молли было шестнадцать, и она уже встречалась с Биллом, поэтому вряд ли смерть отца стала для нее настолько тяжелым ударом. Но в школе я все время думала, как было бы чудесно, если бы он приходил на спектакли и на выпускные вечера. Каждую весну я боялась Дня Отцов[2].
— А у тебя не было дяди или еще кого-то, кто мог бы пойти с тобой?
— Только один. Пришлось бы слишком долго ждать, пока он протрезвеет.
— Ох, Кэтлин! — Они рассмеялись, и Джон добавил: — Что ж, милая, я изгоню твою печаль.
— Ты уже сделал это, судья.
Весь медовый месяц они путешествовали по Италии. Тогда у Джона и начались боли. Они вернулись домой к открытию суда. Джон председательствовал в суде округа Эссекс. Кэти приняли на работу в прокуратуру округа Вэлли.
Джон пошел на осмотр через месяц после возвращения. Ночь в больнице Маунт-Синай вылилась в три дня дополнительных анализов. Как-то вечером он ждал ее у лифта, безукоризненно элегантный в темно-красном велюровом халате, со слабой улыбкой на лице. Она подбежала к нему, как всегда замечая взгляды, которые бросали на него пассажиры лифта, думая о том, как эффектно выглядит Джон даже в пижаме и халате. Она как раз собиралась сказать ему это, когда он произнес:
— У нас неприятности, дорогая.
Даже тогда именно так он сказал: «У нас неприятности». За несколько коротких месяцев они стали единым существом. В палате он все рассказал.
— Злокачественная опухоль. По-видимому, в обоих легких. Господи, Кэтлин, я ведь даже не курю.
Трудно поверить, но они расхохотались в приступе горя и иронии. Джон Энтони Демайо, судья Высшего суда округа Эссекс, бывший президент коллегии адвокатов Нью-Джерси, не достигший тридцати восьми лет, приговорен к неопределенной мере наказания в виде шести месяцев жизни. Для него не было ни условно-досрочного освобождения, ни права апелляции.
Джон вернулся в суд.
— Умру на своем посту, а почему бы нет? — пожимал он плечами. — Обещай, что снова выйдешь замуж, Кэтлин.
— Может, когда-нибудь. Но вряд ли кто-то сравнится с тобой.
— Я рад, что ты так думаешь. Мы используем каждую минуту из тех, что у нас остались.
Даже зная, что их время тает, они веселились. Однажды он пришел домой и сказал:
— Кажется, с работой покончено.
Рак расползался. Боли становились все мучительней. Сначала он проводил в больнице на химиотерапии по нескольку дней. Ее снова постоянно мучили кошмары. Но Джон возвращался домой, и у них еще было время. Она уволилась с работы. Хотела проводить с ним каждую минуту. К концу он спросил:
— Ты не хочешь, чтобы твоя мама приехала из Флориды и пожила с тобой?
— Упаси боже. Мама — чудесная женщина, но мы жили вместе до моего поступления в колледж. Этого вполне достаточно. И вообще, она любит Флориду.
— Ладно, я рад, что Молли и Билл живут рядом. Они за тобой присмотрят. И тебе будет хорошо с детьми.
Они помолчали. Билл Кеннеди был хирургом-ортопедом. У них с Молли было шестеро детей, и они жили через два городка от них, в Чепин-Ривер. В день свадьбы Кэти и Джон хвастались перед Биллом и Молли, что собираются побить их рекорд.
— У нас будет семеро отпрысков, — заявил Джон. В последний раз он ушел на химиотерапию и не вернулся. Он был так слаб, что его оставили на ночь. Они разговаривали, а потом Джон соскользнул в кому. Оба надеялись, что конец наступит дома, но он умер в больнице той ночью.
На следующей неделе Кэти подала заявление о приеме на работу в прокуратуру, и ее приняли. Это было правильным решением. В прокуратуре хронически не хватало людей, и она всегда имела на руках больше дел, чем могла рассмотреть. Времени на самокопание не оставалось. Каждый день с утра до вечера, часто даже по выходным, она должна была сосредоточиваться на делах.
8 
