94 
Я всегда так кормила Макса, потому что если я брала его на руки, то он слышал запах грудного молока и иногда отказывался брать соску. Мой сынишка был на редкость сообразителен! Я надевала на него слюнявчик и поудобнее укладывала его на подушке. Таким образом, у меня даже была свободная рука, что давало мне возможность переключать каналы или листать журнал.
Сегодня Опра пригласила на передачу женщин, которые всю беременность даже не догадывались о своем состоянии и узнали о нем только после совершенно неожиданных родов. Я покачала головой.
— Ты только посмотри на них, Макс, — глубоко вздохнув, сказала я. — И где только она разыскала шесть таких дур?
Одна из женщин рассказала, что у нее уже был один ребенок, и однажды вечером у нее начало пучить живот. Она прилегла на кровать и через десять минут обнаружила у себя между ног отчаянно вопящего младенца. Другая женщина сочувственно качала головой. Она ехала в машине вместе со своей подругой. Подруга вела автомобиль, а она сидела на заднем сиденье. И вдруг ни с того ни с сего она родила ребеночка. Он вывалился на коврик у нее под ногами прямо сквозь белье и шорты.
— Они не чувствовали, как ребенок толкается изнутри? — удивилась я. — Они и схваток не почувствовали?
Макс поднял голову, и слюнявчик выпал у него из-под подбородка и сполз на пол. Я вздохнула и на секунду отвернулась от Макса, чтобы поднять слюнявчик. И в этот момент я услышала удар. Это Макс скатился с дивана на пол, по дороге сильно ударившись головой об угол журнального столика.
Он лежал лицом вниз на бледно-бежевом ковре, в нескольких дюймах от ножа, которым я разрезала шпагат на коробке, и дергал руками и ногами. От ужаса у меня перехватило дыхание. Я подхватила его с пола и заглушила крики, прижав его личико к груди.
— О боже, — шептала я, раскачиваясь взад-вперед. — Боже мой!
Но Макс продолжал кричать от боли.
Я отстранилась, чтобы убедиться в том, что ничего страшного с ним не произошло. И тут увидела пятна крови. В крови была и моя рубашка, и красивый новый шарф. Это была кровь моего ребенка.
Я положила Макса на светлый диван, нисколько не заботясь о сохранности обивки, и быстро ощупала его лицо, шею и руки. Кровь шла из носа. Никогда в жизни я не видела так много крови. Других повреждений на его теле не было. Должно быть, он ударился лицом об угол дубового столика. Его пухлые щечки стали красными, как помидор, и он яростно молотил воздух кулачками. А кровь все не останавливалась. Я не знала, что делать.
Бросившись к телефону, я начала поспешно набирать номер педиатра, который знала наизусть.
— Здравствуйте, — задыхаясь, произнесла я. — Нет, я не могу ждать…
Но мой звонок уже перевели в режим ожидания.
Я притащила телефон в кухню и, открыв книгу доктора Спока, начала искать в алфавитном указателе словосочетание «носовое кровотечение». «Снимайте же трубку! — молила про себя я. — Скорее! Я покалечила собственного ребенка!» Вот оно… Я пробежала глазами параграф. В самом конце давался совет наклонить ребенка вперед, чтобы он не захлебнулся кровью. Я так и сделала. Макс раскраснелся еще сильнее, а его крики стали громче. Я снова прислонила его к плечу. Я никак не могла понять, как же я так сплоховала.
— Алло? — прозвучало в трубке.
Это отозвался кабинет педиатра.
— О господи! Помогите! Мой ребенок только что упал с дивана. У него из носа идет кровь, и мне не удается ее остановить…
— Одну минуту. Я соединю вас с медсестрой, — перебил меня голос в трубке.
— Скорее! — завопила я в трубку и в ухо Максу.
Медсестра велела мне наклонить Макса вперед, повторив совет доктора Спока, а также прижать к его носу салфетку.
— Прошу вас, не вешайте трубку, — пролепетала я и начала применять ее рекомендации на практике. На этот раз у меня, кажется, что-то получилось. — Помогло! — закричала я, наклонившись к лежащей на столе трубке. Схватив трубку, я повторила: — Помогло!
— Вот и хорошо, — похоже, обрадовалась медсестра. — А теперь просто понаблюдайте за ним. Если он будет хорошо кушать и не станет капризничать, значит, все в порядке и вам незачем везти его к нам.
Меня охватило облегчение. Я ни за что не смогла бы самостоятельно привезти его к врачу. Пока я осмеливалась только на самые короткие вылазки.
— Обратите внимание на его зрачки, — продолжала медсестра. — Расширенные или скошенные зрачки указывают на сотрясение мозга.
— Сотрясение мозга, — прошептала я. — Я не понимаю, как это получилось, — сообщила я медсестре.
94 
