9 
Расстрепанная, ненакрашенная (даже чисто символически — так торопилась в банк!), в вытянутом на локтях свитере собственного и очень неудачного производства, со съехавшим на бок юбочным швом, она показалась себе страшной, как смертный грех.
Нахмурившись, Кира изучала себя в витрине, беспощадно замечая любой, пусть даже не видимый постороннему глазу изъян, и чувствовала, как портится настроение. Рядом со своими нечеткими контурами она увидела выставленные в витрине портреты удивительных красавиц. Изогнув лебединые шеи, приоткрыв влажные губы, фотодивы с рекламных плакатов смотрели на Киру с изрядной долей снисхождения, граничащего с презрением. И каждая из них что-то рекламировала: часы, духи, жемчуга, бриллианты, на худой конец просто прическу и самое себя.
И ничего этого у Киры не было.
— Врете! — вслух сказала она кичливым манекенщицам. — Не возьмете! Я сейчас такое с собой сделаю!
Закусив губу, она посмотрела кругом и скоро нашла то, что искала. Салон красоты «Афродита». Ох и цены там, наверное…
Наплевать!
Если бы какой-нибудь посторонний наблюдатель вздумал наблюдать за Кирой спустя три часа после того, как сопровождаемая почтительным поклоном охранника она вышла из «Афродиты», то сильно бы удивился. Постороннего наблюдателя удивило бы не то, что Кира преобразилась — этого следовало бы ожидать от любой женщины, посетивший салон красоты. Постороннего наблюдателя изумило бы новое, вызывающее выражение во всегда спокойных, иногда полусонных Кириных глазах.
Она еще раз бросила взгляд на отражение в витрине. Оттуда на нее смотрела девушка, которой еще три часа назад не было на свете: вместо неряшливо подколотых прядей неопределенного мышиного оттенка — сверкающий платиновым отливом шлем тщательно уложенных и зафиксированным пахучим лаком волос, вместо прямых широких бровей — кокетливо приподнятая ниточка с кисточкой на конце, вместо болезненной бледности лица — профессиональный макияж. Чуть тронутые бриллиантовым блеском губы сами собой расползаются в торжествующей улыбке красивой женщины.
Да, красивой! Никакое «чуть» теперь не мешало. Прежние «глаза с косинкой» посторонний наблюдатель теперь назвал бы «глазами прекрасной миндалевидной формы», вчера еще просто пухлые губы сегодня стали «чувственными», а крупноватый нос отныне носил название породистого римского носа прекрасной лепки!
— Что, взяли? — сказала Кира плакатным красавицам. И, гордо отвернувшись, проследовала дальше.
Недалеко. Увидела вывеску бутика «Версаче». Решительно толкнула звякнувшую серебряным колокольчиком дверь…
Посторонний наблюдатель, не оставляющий Киру своим вниманием, в течение следующего получаса мог бы видеть, как продавщицы фирменного магазина сбиваются с ног, доставляя в примерочную одну коллекционную вещь за другой.
Слышать он, конечно, ничего не мог, но мог бы догадаться, что в магазине говорят об очень интересных вещах.
— Современная одежда по большей части сковывает движения, не случайно есть даже такой термин — «застегнутый на все пуговицы», — щебетала молоденькая продавщица, склоняя Киру сделать выбор в пользу той или иной модели. — Пик этого сезона — египетские, греческие и римские мотивы. Женщине предлагается не столько одеваться, сколько «облачать свое тело в одежды». Вот, посмотрите…
И перед ослепшей от многообразия красок и форм Кирой выкладывались сексуальные небрежные свитера с глубокими вырезами и свободными линиями рукавов, узкие полупрозрачные платья с ремнями на бедрах, черные кардиганы с крупным ярким рисунком, шаровары и шарфы.
— Коллекцию отличает богатая палитра цветов — оранжевый, медный, пурпурный, — а также своеобразная текстура: крупная ручная вязка, кисти на шарфах и юбках, — не унималась продавщица. — Такая одежда смотрится дорого и стоит соответственно. Это те самые вещи, которые способны придать вам вид весьма состоятельной женщины…
Кира на минуту представила себе, в какое оцепенение придут Татьяна Витальевна, Аленка и даже Наташка, когда она заявится на работу в этих потрясающих обновках. Кстати, мелькнула в голове предательская мысль, а ведь можно будет соврать, что все это — подарки того самого ухажера, который красивый и богатый одновременно!
Эта мысль потянула за собой другую, гораздо менее приятную. А ведь загар, который от нее ждут, не купишь даже в солярии! Образ тетишуриного огорода навис над ней, как смертельный приговор.
9 
